Петр Николаевич Нестеров - [9]
Лишь когда стемнело, супруги вспомнили, что пора возвращаться домой. Осторожно, стараясь не давить ярко блестевших под ногами на тропинке крупных дальневосточных светлячков, они начали спускаться вниз к ожидавшей их пролетке…
А служебные дела поручика Нестерова шли в этот период не очень-то ладно. Портились отношения с некоторыми из сослуживцев.
Части офицеров не нравилось, что Петр Николаевич энергично проводил в жизнь идею о необходимости для каждого командира во всем лично подавать пример своим подчиненным, не перекладывать, как это порой делали, проведение занятий с солдатами на унтер-офицеров и фельдфебелей. Нестеров с присущей ему прямотой и резкостью заявлял, что горе офицеру, потерявшему авторитет у своих солдат, и особенно обрушивался на случаи, когда к командам добавляли площадную ругань и рукоприкладство. Некоторые же из офицеров, не без основания, приняли эти заявления по своему адресу.
В своих методах воспитания подчиненных Петр Николаевич допустил вольность, которая еще более обострила его отношения и с начальством. Он отменил на батарее поминутное титулование «ваше благородие», обязательное при любом обращении или ответе солдата, и приказал, чтобы его звали просто «господин поручик».
Об этом явном нарушении устава немедленно стало известно начальству, и Нестеров получил выговор.
Но вскоре произошла неприятность посерьезнее. Артиллерийская бригада, в которую входила батарея Нестерова, готовилась к инспекторскому смотру. Предстояли боевые стрельбы в присутствии высокого начальства на дальние дистанции по закрытым целям.
Командир бригады приказал, чтобы все батареи провели перед смотром усиленную подготовку. Некоторые из офицеров, относившиеся к своим обязанностям в течение года спустя рукава, теперь при неудачных результатах стрельбы нервничали и срывали злость на солдатах.
Рядом с батареей Петра Николаевича вела стрельбу батарея капитана Сегеркранца, допускавшая промах за промахом. Командир батареи при этом ругался так, что чуть не заглушал выстрелы, и начал избивать своих наводчиков. Тогда Нестеров вместо очередного «пли» скомандовал «отставить» и заявил во всеуслышание:
— Кто ничему не научился за год, не спасется за один день… Ррразойдись!
И солдаты, покинув свои места, разошлись отдыхать.
Это было неслыханное своеволие, и послужной список поручика Нестерова украсился уже официальным выговором «за нарушение воинской дисциплины и подрыв авторитета офицеров». И несмотря на то, что на смотру батарея Петра Николаевича показала наилучшую подготовленность и меткость стрельбы, этот выговор так и не был снят.
Командование бригады решило куда-нибудь сплавить слишком строптивого молодого офицера. Воспользовавшись поданным незадолго до этого рапортом Петра Николаевича о желании перевестись в авиационную школу, штабники, не отпуская его совсем, оформили как бы временное прикомандирование поручика Нестерова к Владивостокскому воздухоплавательному парку.
Здесь Петр Николаевич впервые познал чудесное ощущение высоты, правда еще не свободного полета, а подъема на привязном аэростате; Перед его глазами открылись изумительные красоты необозримой панорамы, столь не похожие на то, что видят «земные» люди…
Вскоре после перевода в воздухоплавательный парк Петр Николаевич разработал несколько новых способов корректирования с аэростата огня артиллерии по невидимым с земли целям. При очередных стрельбах представился случай проверить эти способы на практике. Корректировка была проведена с небывалым успехом. Наконец-то Нестеров заслужил и одобрение начальства.
Офицерам воздухоплавательного парка были близки и интересы авиации. Здесь не было того пренебрежения к полетам, которое проявлялось в армейских частях. Наоборот, здесь часто повторялись слова бывшего военного министра Банковского, который, желая личным примером переломить это пренебрежение, однажды сам совершил полет на воздушном шаре, а спустившись на землю, заявил во всеуслышание: «И в воздухе можно служить отечеству». Шел 1910 год, и все газеты пестрели сообщениями о выдающихся успехах первых русских летчиков — Н. Е. Попова, Л. М. Мациевича, А. А. Васильева и других. Эти сообщения оживленно обсуждались в кругу новых товарищей по службе. Горячо, хотя и без сколько-нибудь глубокого знания дела, оценивались достоинства и недостатки самолетов того времени. И, верный своему принципу — претворять мысль и слово в дето, Петр Николаевич тогда же принялся за разработку своего первого проекта самолета.
Подчиняясь господствовавшим в те годы взглядам и вопреки всем своим дальнейшим работам, Петр Николаевич задался в этом проекте целью добиться «автоматической» устойчивости самолета. Поэтому, с нынешней точки зрения, проект получился довольно странным: спереди и позади крыльев самолета имелись два стабилизатора, а рули высоты, или, как их тогда называли, рули глубины[10], находились вплотную к крыльям.
Этот проект Петр Николаевич отважился отправить в Петербург — в Главное военно-инженерное управление, ведавшее тогда вопросами воздухоплавания (под этим термином тогда смешивались как собственно воздухоплавание, так и нарождающаяся авиация). Месяца через два пришел ответ: «Проект забракован». Но неудача не обескуражила Нестерова. Он лишь с еще большей настойчивостью принялся за изучение дошедших до Дальнего Востока немногочисленных книг по авиационным вопросам, так как сам сознавал, что пока еще знаний у него действительно недостаточно.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.