Петр Машеров: падение вверх - [21]

— Ворон!.. Я думал, что Дубняк должен быть похож на свою фамилию, — шутя сказал гость.

— Это для конспирации. Меня зовут Петр Машеров.

— А меня Володя Хомченовский[88].

Володя рассказал, что в его группе шесть парней. Все хлопцы надежные. Имеется и резерв — несколько человек. Есть винтовки, гранаты, пистолеты с патронами и даже пулеметы — целых шесть.

По пулемету на человека! Что ни говори — это сила. Вероятно, Петр испытал в этот момент не только уважение к своему младшему товарищу, но и определенную долю зависти. Ему на этом фоне хвастаться было нечем. Группа Машерова хоть и многочисленнее, но лишь немногим, к тому же в ней несколько девушек. Да и с оружием дела обстоят гораздо хуже. Машеров по достоинству оценил успехи Хомченовского.

Наверняка, свой двадцать четвертый день рождения (13 февраля 1942 года) Машеров встретил в глубоких раздумьях. Детство и юношество позади. Он вступил во взрослую жизнь. Впереди его ждут серьезные испытания. Это раньше все значимые решения в семье принимали мать и старший брат. Сейчас все изменилось, брат сражается с немцами, мать в годах. И уже он, Петр, в ответе за свою жизнь, за жизнь близких людей, за страну. Родина в руках врагов, а он практически бездействует. Писать листовки, конечно, дело увлекательное. Но это занятие для девушек, а не для серьезных мужчин. Вести подпольную работу в Россонах, под боком у фрицев, становилось все опаснее. Вычислить переписчиков листовок по почерку несложно. «Краеведческие экскурсии» в окрестностях Россон в поисках оружия тоже особой пользы не приносят, а вот риска добавляют. А погибнуть в застенках гестапо ему не хотелось. Единственно возможный путь — вооруженная борьба. Думать по-другому комсомолец Машеров просто не мог.

Петр жаждал реальных дел, жаркой схватки с врагом, военных подвигов. Из общения с первым секретарем Россонского подпольного райкома партии В. Лапенко он знал, что кое-где белорусские леса уже полнятся партизанами. Партизанское движение в Беларуси изначально носило массовый характер. Еще в первый год войны было организовано более двухсот партизанских отрядов. Это двадцать тысяч тайных бойцов. И со временем Машеров вольется в их ряды. Стать героем среди этой армии желающих будет непросто. Но другой альтернативы у него нет. Спустя почти два месяца после дня рождения, как только немного потеплело, Машеров принял решение вместе со своими единомышленниками уйти в лес. Как написали позже в наградном листе, «на открытую борьбу с врагом».

Из сводок Совинформбюро Машеров знал, что немцы потерпели поражение в битве за Москву. Уже в декабре 1941 года из деревни Горбачево Россонского района, где проживал подпольщик Г. Ланевский, ушел немецкий гарнизон. Его отправили на фронт закрывать какую-то брешь[89]. До линии фронта было несколько десятков километров, а часть линии фронта вообще не котролировалась немцами (так называемые «Витебские» или «Сурожские» ворота). Красная армия, а с ней сотрудники НКВД и госбезопасности могли со дня на день нагрянуть в гости. И требовательно спросить, а чем это здесь занимаются местные коммунисты и комсомольцы? Именно после этого Машеров с Хомченовским сговорились на том, что надо идти в лес. Есть люди, есть оружие. Что медлить? И срок определили — не раньше, чем потеплеет, весной 1942 года.

В некоторых книгах и энциклопедических справочниках, изданных при жизни Машерова, написано, что двадцатитрехлетний Машеров в августе 1941 создал и возглавил коммунистическое подполье на Россонщине[90]. Эти выводы, на мой взгляд, не имеют под собой оснований или по меньшей мере преувеличены. Правильнее говорить не о коммунистическом, а о комсомольско-молодежном подполье, которое работало в Россонах при активном участии Петра Машерова. Этот перегиб допустили в годы правления Машерова и исправили вскоре после его смерти[91]. И правильно поступили. Во-первых, Машеров в то время был всего лишь комсомольцем, поэтому не имел права приказывать коммунистам. Во-вторых, с 16 июля 1941 года Россонский райком ушел в подполье, но он не исчез. В его составе работали первый секретарь В. Лапенко, секретари В. Гудыно, С. Белый, председатель райисполкома Е. Василевич, члены бюро райкома: заведующий райземотделом В. Петроченко и другие. Даже если бы Машеров совершил попытку перетянуть властное одеяло на себя, его никто бы не послушал. Приказы, что и как делать, отдавали другие люди. В частности, секретарю Россонского подпольного райкома В. Лапенко тогда было слегка за сорок. Свою должность он занимал с 1927 года. В 1934 году окончил Высшую коммунистическую сельскохозяйственную школу. Это был среднего роста, кареглазый, широкоплечий мужчина, с добрым, но усталым лицом, разговаривал властно, но негромко[92]. Таким он остался в памяти земляков. Ни при каких обстоятельствах он не допустил бы лидерства Машерова, это было исключено. В нашей стране принято держаться за власть, никто ее просто так из рук не выпустит. В коммунистической партии была строгая иерархия, нарушать ее не допускалось. Говорить или писать о том, что Машеров был лидером россонских коммунистов в августе 1941 года, это все равно, что сейчас вломиться в кабинет главы администрации какого-либо района Минска вытолкать взашей хозяина и занять его место. Машеров же реально сумел развернуться среди своих коллег, школьных учителей и старшеклассников россонской школы. Из них формировалось подполье, а затем партизанский отряд.