Петр Машеров: падение вверх - [22]

Как указывает Владимир Шуцкий, один из тех, кто был наиболее близок к Петру Машерову в период войны, к весне 1942 года в рядах россонских подпольщиков насчитывалось уже более трех десятков человек. Большинство из них — молодые учителя и их бывшие ученики. В подполье вошли Сергей Петровский, Полина Галанова, Виктор Езутов. Немного позже группу пополнили Владимир Шаблов, Татьяна Симоненко, Мария Шаркова, Фруза Петровская, Лев Волкович, Мария Михайловская, Геннадий Ланевский, Прасковья Дерюжина[93]. Одновременно с ростом численности подпольщиков в самих Россонах создаются периферийные группы: альбрехтовская (Владимир Ефременко, Александр Бульбенов, Николай Иванов, Петр Альшанников, Михаил Якимов), соколищанская (Владимир Хомченовский, Василь Буланов, Петр Ковалевский, Александр Шеленевец), клястицкая (Семен Пархимович, Борис Рубо, Владимир Войцехович), шалашниковская (Петр и Николай Гигилевы, Иван Малахов). В деревнях Ровное Поле и Миловиды действовали подпольщики Евгений Зайцев и Николай Марачковский[94]. Если сюда добавить самого Владимира Шуцкого, а также Петра Машерова и его мать Дарью Петровну, то как раз и получается свыше тридцати человек, а точнее, тридцать один. При этом В. Шуцкий, составляя этот список, уточнил, что не все фамилии помнит. Геннадий Ланевский, тоже впоследствии участник партизанского отряда имени Щорса, называет бо́льшую цифру. По его данным, в Россонское комсомольско-коммунистическое подполье входило тридцать восемь человек. К ранее названным он добавляет Марию Матвееву и Кирилла Бондарева[95]. Но и с этим дополнением в списке не хватает пяти фамилий. В другом месте своих воспоминаний вдогонку Г. Ланевский среди подпольщиков называет еще Владимира Паруля[96].

Возможно, были подпольщиками и бургомистр Россон Василий Рогач, а также некоторые другие, кого позже расстреляли. Самым неисследованным в отношении подполья остается вопрос, кто инициировал его создание и кто возглавлял. Главный биограф Петра Машерова С. Антонович настаивает, что контакты между В. Лапенко и П. Машеровым имели место, и вся их деятельность осуществлялось под контролем подпольного райкома партии. В то же время ближайшие друзья Машерова по партизанской борьбе умалчивают о роли местных партаппаратчиков в этой работе.

На мой взгляд, утверждение, что именно Машеров первым создал комсомольско-молодежное подполье и организовал партизанское движение — даже в масштабах Россонщины, не говоря уже о Беларуси, — не имеет под собой оснований. Он был одним из многих и только. Но одно бесспорно: судьба к нему благоволила в значительно большей степени, чем к другим.

Глава 6 ПАРТИЗАН

Наверняка, мой любознательный читатель, вы слышали выражение «геббельсовская пропаганда». Оно давно стало устойчивым и употребляется тогда, когда речь идет о наглой лжи и попытках представить белое черным и наоборот. Чем неслыханнее ложь, тем быстрее и охотнее люди в нее верят, утверждал доктор Геббельс, рейхсминистр гитлеровской пропаганды. Не менее значимой и масштабной была пропаганда советская — пандемический вирус, с завидной легкостью внедрившийся во все сферы жизни, поразивший все слои общества.

Жизнеспособность этого вируса объясняется уникальной комбинацией его «генов» — коммунистические идеи в сочетании с цензурой и насилием. Иначе каким образом за довольно короткое время можно было затуманить сознание миллионов, подчинить волю целого поколения, лишить людей инстинкта самосохранения? Святая вера в вождя, готовность принести свою жизнь и жизнь окружающих на алтарь коммунизма — главные осложнения зараженных этим вирусом.

Вера в партию, вера в Сталина у Машерова, как и у многих его современников, была абсолютной. Гитлеровский рейхсминистр восточных оккупированных территорий Альфред Розенберг отмечал:

«В результате 23-летнего господства большевиков население Белоруссии в такой мере заражено большевистским мировоззрением, что для местного самоуправления не имеется ни организационных, ни персональных условий»[97].

По мнению Розенберга, главная удача большевиков заключалась в успешной пропаганде. Сколько их, не задумываясь сложивших голову за светлые идеалы и за Сталина! И не меньше тех, кто в болезненном бреду фанатично разжигал костер советской «инквизиции». Вирус был беспощаден. Не остался в стороне и наш герой. Но обо всем по порядку…

Итак, Машеров решил уходить в партизаны. Проводы были предельно скромными. Провожали только мать и возлюбленная. Собирался Петр недолго. Мать приготовила ужин. Поели в тишине, попрощались. Слез и причитаний не было.

Петр прекрасно понимал, что своим исчезновением поставит под удар близких, которые остаются в логове зверя. На нем лежало бремя ответственности за родных ему людей, в первую очередь за мать. Раньше она волновалась за него и делала все возможное, чтобы его жизнь была по максимуму комфортной. Теперь его черед думать о ней. Петр хотел, чтобы мать, как и сестры, отправилась в эвакуацию, пусть даже в голодные степи Казахстана. Ему было бы так спокойнее. Но она не согласилась покинуть родной кров. «А кто же накормит любимого сына», — именно на этом моменте акцентирует наше внимание Ольга Пронько. Забота о младшем сыне — главное для Дарьи Ляховской.