Петкана - [16]
Какой-то голос нашептывал мне, что точно так же смотрит и ее старец, когда кто-нибудь неразумный и нетерпеливый прервет его беседу с Богом.
Я начал писать ей письма. Чтобы в них излить всю горечь и боль своего сердца. Но она прочла лишь самое первое. А остальные — их было не меньше сотни — возвращала нераспечатанными. «Должно быть, это для какой-то другой девушки. Какая-то девушка, верно, ждет этого письма», — говорила она мальчику-посыльному. Слова сии, конечно же, предназначались для меня. Но я ничего не желал слушать. Я слишком ее любил.
То был замкнутый круг немощи и отчаяния. Что бы я ни делал, она оставалась абсолютно спокойна и непроницаема. Я же распалялся все сильнее. Лютое желание мучило меня, подобно ненавистному кровнику. Распинало мое тело. Угнетало душу. Помрачало разум. Иногда мне казалось, что за одну только возможность дотронуться до нее я не пожалел бы и жизни.
Страсть сделала меня готовым на все. Теперь мне уже нечего скрывать: Бог, хранивший свою избранницу на всех путях ее, все равно рано или поздно сделал бы все тайное явным. А потому я сам открою вам свой величайший грех: ради того, чтобы Параскева стала моею, — я, христианин, отпрыск славного рода, веками ограждавшего от супостатов Святую Церковь и веру православную, в одну из роковых ночей, охваченный приступом темной страсти, предложил свою измученную душу дьяволу! Но и он не пришел мне на помощь. Эта девушка была так чиста, что сам господин страстей человеческих не имел над нею никакой власти.
Так прошло еще несколько лет. Я растрачивал их немилосердно — без какой-либо цели и надежды. Думая лишь об одном, я позабыл обо всех прежних обязанностях. От меня отвернулись друзья. Любовницы. Влиятельные знакомые. Богатство мое таяло. Дела пришли в полное расстройство.
И сам я изменился неузнаваемо. Я не был больше гордым искателем приключений. И уже никому не напоминал только что увенчанного короной императора. «Ты похож на монаха-отшельника», — говорили мне бывшие друзья, жалея меня. Никто больше не смеялся надо мной. Столь жалкий был у меня вид. Самому мне казалось, что ниже падать уже некуда. Однако самое горькое было еще впереди.
И вот оно наконец произошло. Самое страшное. Нет, она не вышла за другого! Она попросту исчезла. Отправилась на Святую землю, чтобы посетить места страданий Христовых. И не вернулась назад. О, если бы я знал, что она собирается в Палестину, то наверняка бы отправился вместе с нею! Можете не сомневаться! И сопровождал бы ее повсюду. Хоть на край света. Теперь же мне оставалось только ждать. Так, бессмысленно и мучительно, тянулись для меня пустые и серые дни в навеки опустевшем Царьграде.
Я не перестал дожидаться ее и после того, как воротились последние паломники из числа тех, с кем она отправилась в путешествие. И когда наконец женился — чтобы утешить мать и сохранить отцовское имение. Ждал яее и после того, как сам уже стал отцом (своей дочери я дал имя Петка, думая в ту пору не о крестных муках Христовых, а о ней, моей Параскеве). В ожидании этом для меня открылся неведомый прежде глубокий смысл. Я стал познавать подлинную красоту жизни. Сердце мое смягчилось. Ум обратился к благим мыслям. К вере. Ибо вера в невозможное — тоже часть веры. В моей же жизни не было уже ни единого часа, который бы я не украсил мыслями о ней.
Я любил ее. Так, как мог и умел. Да, я не был готов ради этой любви стать насельником святой обители. Укрощать плоть постом и молитвой. Писать ей письма о досточудных и славных деяниях Божиих. И хранить у себя на груди ее ответные письма того же содержания. Впрочем, кто знает. Может быть, я согласился бы и на это, когда бы она того потребовала. Кто знает.
Я очень любил ее. Любовь эта стала самой прекрасной и возвышенной частью моего существа. Если бы Бог не даровал мне подобной любви и страдания, мне, возможно, нечего было бы и вспомнить из моей непутевой жизни. Нечем было бы мне утешаться и сегодня, во дни моей старости, когда только от внуков и могу я еще дождаться какой-то радости.
СИМЕОН БОГОБОЯЗНЕННЫЙ, СТАРЕЦ СТУДИЙСКОЙ ОБИТЕЛИ
Слава Богу, дарующему великую милость любящим Его!
Мне ли, грешному рабу Божию, говорить о Параскеве? Я был ее духовником, а ныне чувствую, что недостоин молвить даже единое слово. И все-таки я дерзну поведать вам о ней, ибо рассказ о сей равноангельной деве христианской поучителен для всех ищущих Господа и стремящихся к Нему. А потому да поможет мне Господь найти верные глаголы, дабы донести слово истины, не исказив ничего. Чтобы, не дай Боже, и малая соринка не замутнила ока и не помрачила славы ее сияния.
В ту пору, когда она пришла в Царьград, ведомая горячим желанием жить только во Христе и только ради Христа, наш Студийский монастырь был одной из многих тамошних обителей. Между тем он становился все известней, и множество христиан стало собираться в его стенах. Братия наша была весьма многочисленна.
Многие иноки подвизались суровейшим образом, ограничивая себя во всем. Христолюбивые души проходили все степени послушания и украшали себя различными добродетелями. Твердо держались правила, усвоенного от старцев, сподобившихся истинного духовного опыта. И никогда не забывали о постоянной молитве. Лежа ли, стоя ли, работая или вкушая пищу, иноки не переставали славить Бога, помня слова Господни: «Дело — спорится в руках, а имя Божие — не смолкает на устах». То был наш неписаный закон.
Верстка Минеи Праздничной выполнена с сентября месяца и праздника Начала индикта по август и Усекновения честныя главы Иоанна Предтечи. Даты подаем по старому и (новому) стилю. * * * Данная электронная версия Минеи Праздничной полностью сверена с бумажной версией. Выполнена разметка текста для удобочитаемости; выделено различные образы слова МИР: мир (состояние без войны), мíр (вселенная, община), мν́ро (благовонное масло).
Все видимое и невидимое сотворено Богом. По Своему образу и подобию создал Господь и человека. Потому одним из духовно–душевных стремлений человека является созидание, видимый результат которого проявляется в архитектуре, музыке, живописи, поэзии, словесной искусности. Рядом с нами живут, трудятся и молятся люди, которые вроде бы ничем не отличаются от всех остальных. Но если приглядеться, прислушаться, узнать о них подробнее, то откроешь для себя в этих людях промысел Божий, который заключается и в их судьбах житейских, и в отношении к жизни, к Богу, ближним. Об этом они расскажут нам сами своим творчеством. Прекрасные строки стихов побудили нас составить это сборник в подарок всем добрым людям от любящего сердца, с единственной целью — найти смысл жизни через познание Бога и спасению безценной человеческой души. Печатается по благословению настоятеля храма Рождества Христова о.
Богословско-литературное наследие Леонтия Византийского, знаменитого богослова и полемиста VI века, до сих пор остается недостаточно изученным в России, между тем как на Западе в XIX–XX вв. ему были посвящены десятки исследований. Современному российскому читателю известны, пожалуй, лишь краткие упоминания о Леонтии в трудах протоиерея Георгия Флоровского и протопресвитера Иоанна Мейендорфа. До сих пор нет полного русского перевода ни одного трактата Леонтия Византийского... Не претендуя на полноту и окончательность, предлагаемый ныне сборник исследований призван дать современному российскому читателю необходимые сведения о составе «Леонтиевского корпуса» (Corpus Leontianum), его предполагаемом авторстве, структуре и содержании входящих в него богословских трудов. *** Редакционный совет Центра библейско-патрологических исследований (программа поддержки молодых ученых ВПМД) Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви: Иерей Сергий Шастин (настоятель Крутицкого Патриаршего Подворья, Председатель Всероссийского православного молодежного движения и Братства Православных Следопытов) Диакон Михаил Першин (директор центра, заведующий информационно-издательским сектором Отдела по делам молодежи Русской Православной Церкви) Иерей Сергий Осипов (технический редактор) Проф.
Впервые я познакомился со Спердженом, купив его книжку в букинистическом магазине в Ливерпуле в 1950 году, хотя после этого потребовалось еще несколько лет, чтобы я по-настоящему узнал его. На моей книжной полке стояли несколько его книг, и мне, тогда еще молодому христианину, нравилась горячая вера их автора, но по большей части я все же воспринимал Сперджена как чудо-проповедника чуждой мне викторианской эпохи. Тогда я был согласен с одним современным писателем, сказавшим, что «в век скучных английских проповедей Сперджен говорил захватывающим, богатым, метафорическим языком». К трудам Сперджена я относился как к обычным современным христианским книгам с евангельским содержанием, разве что их было слишком много.
Слабых нужно защищать. Эту простую истину каждый знает. Но вот исполнять её на деле бывает трудно, а иногда - просто страшно. Например, когда видишь, что плохие мальчишки обижают девочку или малыша, то сердце подсказывает — нужно заступиться. И ты вроде бы совсем готов прийти на помощь, но... ноги сами идут в другую сторону. А потом очень долго со стыдом вспоминаешь свою трусость. Зато если ты сумел преодолеть свой противный страх и бросился на помощь, то всё получается совсем по-другому. А самое главное - тебе не придётся потом спорить со своей совестью.
Творения святителя Иоанна Златоуста с древности были любимым чтением жаждущих премудрости православных христиан, не утратили они своей актуальности и сегодня. В этом сборнике помещены выдержки из творений святителя по самым разным темам: о любви к Богу и ближнему, о добродетелях и страстях, об отношениях в семье и воспитании детей. Книга рассчитана на самый широкий круг читателей.