Петербургские хроники - [9]

Шрифт
Интервал

Аркадий Спичка иногда говорит примерно то же самое. Но про «Феномен Крикушина» сказал: «Ну, вот, ядрена мать, ты и состоялся! И мне приятно, что ты начинал у меня!»

Не совсем так, но я не стал спорить.


9 августа 1983 г. Гатчина.

Вчера отвез повесть Михайлову-старшему. Виктор Никифорович сказал, с улыбкой пожимая руку: «Вот, уже до повестей дошел! А давно ли у нас в „Известиях“ внештатным корреспондентом информашки печатал! Молодец, молодец. К следующей неделе обязательно прочитаю!»

Младший Михайлов, с которым я несколько лет просидел за одной партой, а потом выпил несколько бочонков пива и танкер вина, сказал задумчиво:

— Уж больно шизовый у тебя сюжет: человек пишет рассказы, которые сбываются! Как понимать такой жанр? Некоторые могут подумать, что всё было на самом деле — вполне реалистично написано.

Еще сказал, что в эпизоде с мальчиком Женькой у него пощипывало глаза.

У меня тоже пощипывало, когда писал.


19 августа 1983 г. Дома.

Сегодня набрался смелости (наглости!) — позвонил Виктору Конецкому. Напомнил, кто я такой. Он сделал вид, что вспомнил. А может, и правда помнил. Попросил его прочитать мою первую повесть.

— Первая повесть всегда интересно. Привозите. Только у меня сейчас времени в обрез, прочитаю не скоро. И судья я строгий, пощады не будет!

Отвез. Положил в почтовый ящик, как договаривались. Теперь жду. Лучше бы отдал кому-нибудь попроще. Если Конецкий раздолбает — это конец!


23.08.1983. Зеленогорск.

Был в городе. Стоял в очереди за камбалой в магазине «Океан». Очередь на час, не меньше. Разговоры, как фаршировать щуку, судака и прочая дребедень. Успел прочитать половину книги.

Подошли мужчина с женщиной, попросили у продавца без очереди. Скорбно показали всем фиолетовое свидетельство о смерти.

— Мы, — говорят, — с похорон. Очень камбала нужна. — И долго выбирали, придирчиво перекладывая ледяные доски.


24 августа 1983 г. Ленинград.

Вчера, когда я пылесосил, Ольга позвала к телефону. Выключил пылесос. «Конецкий!», — шепнула на ухо. Взял трубку, сердце сжалось.

— Ну, вы молодец! Я давно так не смеялся!

Похвалил повесть и меня. Меня больше. К моей радости сообщил, что мне дано от Бога легкое перо — явление, как он сказал, редкое. И есть чувство юмора и умение подмечать характеры. И еще знание жизни. Чуть не выжал из меня слезу своими похвалами. Сказал, что продолжать писать, безусловно, нужно. Мне дано от Бога, он в таких вопросах ошибается редко. Договорились встретиться 26.08. и поговорить о повести предметно. В ней есть некоторые шероховатости, объяснимые недостатком литературного опыта. О ее судьбе, пока ничего определенного сказать не может. Может быть, ее следует иначе организовать.

Боюсь, что он погорячился в своих оценках. Но хотелось бы верить, что он прав. Очень хотелось бы.

Ольга обрадовалась не меньше моего: муж бросил карьеру, решил стать писателем и другой большой писатель сказал, что ее муж на верном пути. Когда я повесил трубку, мы с ней обнялись и долго стояли обнявшись. Она заметила, что я часто моргаю, да я и не скрывал, что прослезился…


30 августа 1983 г. Дома.

В пятницу, 26-го виделся с Конецким.

Позвонил ему, как договаривались, с утра. Звонил с Балтийского вокзала, вернувшись с суточного дежурства — с авансом в кармане, связкой отборных реек под мышкой и сумкой в руке. Виктор Викторович чистосердечно признался, что вчера надрался с одним капитаном, плохо себя чувствует, и попросил привезти сухого — опохмелиться.

Я засуетился: любимый писатель помирает! Не допустим!

Спрятал у заводского забора рейки в траву, взял такси и назвал адрес (но с заездом в Елисеевский). В Елисеевском вина не было, взял пакетик молотого пахучего кофе, шоколадку, болгарских сигарет. Погнали дальше. Сухое нашлось в угловом кафе возле дома Конецкого. Взял три бутылки, взлетел на лифте на шестой этаж, позвонил скромно: «дзинь». Открывает мужчина персидской внешности — черные усы, глаза сверкают белками, толстые седоватые волосы; замшевая куртка. Оказалось, писатель Мусаханов. Он уже опохмелил.

Меня отправили мыть руки в ванную: «Это механик! — крикнул из дальней комнаты Конецкий. — Он с вахты! Дай ему хозяйственное мыло!» Мусаханов, чуть обиженно оттопыривая губы, включил в ванной комнате свет, показал, где лежит мыло. Я суетливо поблагодарил. Мусаханов степенно развернулся и пошел продолжать разговор. «Ведь ты же, едрена мать, русский писатель! — громко убеждал коллегу Конецкий. — Хороший русский прозаик!». Я прикрыл дверь, зашумел водогрей…

Конецкий представил меня как молодого начинающего прозаика, написавшего неплохую повесть. Ему видней. Хотя какой я молодой? Мусаханов немного выпил с нами и вскоре ушел.

Я услышал от Конецкого комплименты и заверения, что я — сложившийся писатель. Он еще раз якобы перечитывал повесть.

Стал расспрашивать меня о жизни. Рассказывал, волнуясь, но не вдаваясь в подробности. Даже пить забывал.

— Делай биографию! Без биографии в литературе делать нечего! А почему ты взялся за фантастику? Ведь ты же чистой воды реалист — это по всему видно! Вот ты о семье рассказывал. Напиши, как умирала мать, как умер отец! Не выдумывай ничего, а пиши, что пережил… В тебе семейная тема сидит, я это невооруженным глазом вижу!


Еще от автора Дмитрий Николаевич Каралис
Катер

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Самовар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Автопортрет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Д с к м п в б

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Записки ретро-разведчика (Из варяг в греки)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волшебная лопата

Рецензия на книгу "Чудаков А.П.Ложится мгла на старые ступени: Роман-идиллия. — М.: Время, 2012. — 640 с., — 5е изд. Серия: Самое время!".


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.