Пьесы - [5]
Л о к к. Май…
Май платит, кладет макароны в сумку.
Май!..
Крийск опирается о хлебный нож на прилавке и внимательно слушает.
М а й. До свидания, Кустас. До свидания, товарищ Пихлак.
Л о к к. Май!..
М а й (останавливается в дверях). Чего тебе?
Л о к к. Немножко вежливости, Май. Хоть попрощайся с Мари-Эльтс, она твоя будущая невестка.
М а й. Слушаюсь, товарищ директор. До свидания, будущая невестка. (Уходит.)
Осень 1953 года. Комната в квартире Кустаса Локка. Старинная простая мебель; чувствуется уют. На стене — ковер. К нему булавками прикреплен генеральный план Линнупетеской МТС.
К у с т а с Л о к к сидит за столом. Обедает без аппетита и время от времени поглядывает на план. М а р и - Э л ь т с с интересом просматривает газеты.
М а р и - Э л ь т с. Наша станция по-прежнему на вполне приличном месте. А осень нынче ужасная… Зарядили дожди.
Л о к к. Заливает. Комбайн вязнет, зерно преет.
М а р и - Э л ь т с. Да…
Л о к к (встает, садится в старое, дедовское кресло с высокой спинкой). Придется все же в «Партизан» наведаться. Обещал.
М а р и - Э л ь т с. Не надо, Кустас. Я сказала в конторе, что ты плохо себя чувствуешь сегодня, старая рана в колене болит, еле ходишь.
Л о к к. Ну зачем? Колено болит не больше, чем в другие дни.
М а р и - Э л ь т с. Ты же знаешь, что я не хочу оставаться дома одна… Да! Ты же знаешь, что у меня голова начинает болеть, честное слово, от одной мысли остаться одной.
Л о к к. Глупышка… Между прочим, говорят, осенью ликвидируют политотделы, пятьдесят четвертый год принесет большие перемены…
М а р и - Э л ь т с. Да ну? Тогда ведь Пихлаку и Паю нечего будет здесь делать. Из-за чего ты повздорил сегодня с Паю?
Л о к к. Из-за Кельдера. Внизу, в Лаулумаа, у Пяхкель, хорошие поля. Вот только несколько больших камней убрать надо. А Кельдер требует, пусть она каждый кубометр камня за пять считает, иначе, говорит, нет смысла убирать. Понимаешь? Жадина, черт! Пяхкель и Рийне Метс — ох и язва, скажу я тебе, — заставили Паю состряпать статью, где и меня продернули. Мол, держу мошенника, который гонит для директора гектары мягкой пахоты. Я возражал, но посуди сама — очень-то не повозражаешь: опять скажут — глушу критику.
М а р и - Э л ь т с. Мошенника?.. Но неужели Кельдер…
Л о к к. Каждый малость комбинирует. Невзлюбил его Пихлак, и все.
М а р и - Э л ь т с. Вообще Пихлак… Начальник отдела должен слушаться директора. А он вечно в твои дела нос сует…
Л о к к. Верно. Но, как ни говори, — политотдел…
М а р и - Э л ь т с. Он только начальник отдела МТС, а ты — ее директор. (Забирается к нему на колени.) Мой суровый, мой неумолимый, мой собственный директор… я тебя не боюсь! Ты любишь свою Мари-Эльтс?
Л о к к. Очень… (Целует ее.)
М а р и - Э л ь т с. Нет, нет. Кустас, вдруг кто-нибудь войдет… Скажи, ты можешь жить без меня?
Л о к к. Без тебя? Не могу! Ты для меня все… Теперь довольна?
М а р и - Э л ь т с. Да. Видишь, как хорошо дома… а ты хмурился, почему я тебя не пускаю в такую ужасную погоду! Я бы умерла тут с тоски. Неужели ты хотел этого? Знаешь что? Спроси меня о чем хочешь — я разрешаю.
Л о к к. И спрошу! Не начнешь ли ты… мало-помалу учиться дальше?
М а р и - Э л ь т с. О господи… и как тебе не надоело? Ну, не сердись… Решим, Кустас, вот как: зимой возьмусь за книжки. От стола не отойду. А сейчас такие дожди, и у тебя уйма забот — я лучше помогу тебе… Еще спроси! О другом… Ну, о чем-нибудь только нашем, серьезном — о любви или еще о чем… чтоб я поломала голову! Понимаешь?
Л о к к. Хорошо… (Помолчав.) Скажи, Мари-Эльтс, почему ты вышла за меня замуж? Только из-за ребенка, чтоб у него был отец?
М а р и - Э л ь т с (после короткой паузы, глухо). Это… это очень странный вопрос.
Л о к к. Скажи, ты ведь меня не любила?
М а р и - Э л ь т с. Откуда такие мысли?..
Л о к к. Ты красива, а я? Хромой, с изуродованным лицом… Что ты нашла во мне? Если б я походил… ну хоть на Роланда Крийска… Что с тобой, Мари-Эльтс?!
М а р и - Э л ь т с (испуганно, вскакивая с его колен). Я… Я тебя не понимаю…
Входит М а й.
Как ты меня… испугала… Май.
М а й. Прошу прощения.
М а р и - Э л ь т с. Кустас, ты сошел с ума!.. Знаешь, Май… Что я хотела сказать… Ах да! Ты и Пихлак вечно опаздываете. Не обедать ли вам вдвоем? Тебе это, наверное, придется по душе.
М а й. Что за глупости?
М а р и - Э л ь т с (раздраженно). Так уж и глупости? Я не слепая.
М а й. Кустас, запрети своей жене болтать вздор. Ты уже вернулся? Так рано?
Л о к к. Я и не ходил. Да-да, обленился. Захотел посидеть с женой. (Встает, подходит к генеральному плану.)
М а р и - Э л ь т с. В конце концов, ты директор МТС. Ты не обязан каждый день шлепать по грязи! Глупо…
М а й. Глупо? Не знаю… (Поет вполголоса, расхаживая по комнате.)
М а р и - Э л ь т с. Опять поешь эту чепуху!
М а й. Ты просто-напросто невежда, дорогая Эльтс. Это — Моцарт, «Свадьба Фигаро»… Удивительно, что тебе не нравится эта чудесная песенка! И тебе разонравилась, Кустас? Когда-то ты сам напевал ее.
Л о к к. О чем ты?