Пьесы - [18]

Художник. Мадлен будет рассказывать про вас своим детям.

Сова. Может быть, но навряд ли это нас утешит. Мы — артисты, мы не можем жить прошлым. Только сегодняшним представлением. Пожелай нам АНШЛАГА. А вот тебе я желаю только вдохновения. И никакой суеты!

(Художник улыбнулся).

Сова. Ах, прости! С тобой я становлюсь многословной, велеречивой и начинаю понимать твоих барышень. В тебе — «море обаяния», и артистизма, и вкуса, что невольно хочется начать прихорашиваться. НЕ ОБИЖАЙСЯ! Мне-то можно чуть-чуть польстить: ведь ты угадал мою тень. Мне всегда хотелось поселиться на МАЯКЕ. Но мечты тем и хороши, что не всегда сбываются.

Художник. А кто Ваш хозяин? Хорошо, пусть будет «покровитель»?

(Сова задумалась).

Сова. Я видела его лишь однажды. Он похож на средневекового рыцаря, только весёлого и вежливого. Он — Трубадур, сочинитель баллад и сонетов. Играет на виоле да гамба. У него такая светлая улыбка и серебристая аура. Как у всех добрых людей. Улыбку, сам знаешь, не придумаешь.

Художник. А кто с вами путешествует?

Сова. Ты хочешь сказать, кто вместе со мной и Юстисом служит Искусству? Канатоходцы, акробаты, наездники, дрессировщики, фокусники, клоуны. Люди и звери. Мы живём и, увы! стареем вместе. Впрочем, мы не заглядываем в завтрашний день. У нас хватает забот на утро и на вечер. Лично меня интересует только вечер и ночь.

(Художник внимательно слушает, он понимает: сейчас Сова скажет нечто очень важное для него).

Сова. Ночью иногда случаются очень любопытные вещи. Однажды я побывала в одном Замке, и там, на чердаке лежала узорная плита, и я увидела (луна светила так ярко) о д н у букву, оплетённую виноградом.

Художник. Заглавную А?

Сова. Ты угадал.

Художник (тихо повторяет). Оплетённую виноградом. Сова (вздохнула). Тебе, наверное, хочется знать, почему наш повелитель решил разыскать Мадлен. Ну, разумеется, совсем не из ложной сентиментальности, просто она была крестницей его супруги. А он т а к её любит до сих пор, что…

Художник. Ты уверена, что «любовь — сильнее смерти»?

Сова. Тебе вредно общаться с лавочницами. Пошлость не верит ни во что возвышенное.

(Сова перелетает с оконной рамы на мраморный бюст неизвестного ей античного героя. Музыка).

Сова. Есть люди-совы и люди-жаворонки. Им трудно понять друг друга. Ты не совсем угадал мою т е н ь. Впрочем, вины твоей в том нет, я сама только сейчас догадалась, знаешь, чего бы мне хотелось в жизни больше всего на свете? (Сова выдержала ПАУЗУ и доверительно прошептала): Сочинять с т и х и. Поэзия — хрустальный колокольчик. Она дарит, или одаривает, только радостью. А если печаль — то «светлая». И самое главное — никакой пользы.

(«Намёк на лавочниц», — подумал Художник. Музыка).

Художник. Но мы ещё встретимся?

Сова. Si fata sinant. Впрочем, так уж и быть, переведу. «ЕСЛИ ЗАХОЧЕТ СЛУЧАЙ». Советую тебе учить латынь. Способствует чувству собственного достоинства. А также — умиротворяет душевные бури.

Художник. Пожелай мне что-нибудь…

Сова. Будь счастлив! Тогда и картины твои будут излучать счастье. Всем, кому посчастливится их увидеть. Мне — пора. ПРОЩАЙ, ДРУЖОК!

Художник. Подожди! А ты уверена, что сто флоринов достаточно для путешествия в Италию?

Сова. СТО ЗОЛОТЫХ ФЛОРИНОВ. И потом, прости, но моя миссия — выполнена.

(Художник посмотрел на свой дорожный плащ).

Художник. Всё-таки трудно сделать в ы б о р.

Сова. Your problems!

Художник. А как же быть с прошлым, ведь оно же — как тени, будет следовать за мной в Италию!

(Но Совы уже не было. Голубело небо, и начинался новый день).

Художник. Придётся мне, как викингу, положить на могилу прошлого тяжёлый камень, чтобы оно не смело меня тревожить.

(Сова внезапно появляется в Окне).

Сова. Наверное, тебе хочется спросить: «Зачем мы с Юстисом т а к преданно и бескорыстно служим Искусству?» Но ведь — «одной рукой не хлопнешь в ладони». Артистам необходимы (Сова подыскивает сравнения) как горный воздух, как святой источник — истинные ценители. А мы с Юстисом…. Впрочем, зачем объяснять очевидное?

Художник. Ты хочешь сказать: у каждой профессии с в о я тень?

Сова. Примерно так. Приблизительно. Сравнение — ещё не доказательство, как учила меня моя Бабушка. В любом случае, нас с Юстисом нравятся наши тени. Они золотистого цвета.

(Музыка).

Сова. Тебе не кажется, что сказка получается длинноватой?

Художник. Отнюдь! Как раз до рассвета, когда каждый из нас отправиться в путь. Ты — на гастроли, а я — в Италию.

(Исчезают все предметы, кроме Окна).

Сова. Знаешь, почему все проигрывают в любви?

Художник. Так уж и все?

Сова. Почти, если тебе (или Вам!) нетрудно, постарайтесь меня не перебивать. Как заметил Юстис, мне лучше всего удаются монологи. Так вот, все начинают тащить в любовь, как сорока в своё гнездо, всё подряд: родичей, обычаи, привычки, комплексы, страхи, фобии.

Художник (изумился). Что-о-о?

(Сова свирепо шикнула).

Сова. Сказка — вне времени, и ей позволительна любая лексика, кроме вульгарной. Ах, Мадлен! Она всегда была красавицей и умницей, но почему, почему она не взяла с собой, в новую жизнь, даже амулета?!

Художник. Ну, а теперь-то ты можешь мне сказать, что это был за амулет?