Песочный принц в каменном городе - [16]

И все бы хорошо, жить можно, если бы день не сменялся вечером, когда предстояло идти к троллейбусной остановке вдоль кладбища, и вечера — ночью и сном в обнимку с ножом.

Когда люди спорят: есть ли Рай, Ад и так далее, мне становится смешно. Есть. И Адом для меня стала та осень в Одессе.

На улице становилось все холоднее, соседи никуда переезжать не собирались, а бабка не спешила ко мне с обогревателем.

Новая порция снега с неба — транспорт задерживался, ломался, отказывался выходить из депо, стены в съемной лачуге покрылись моросью, от одежды стал исходить неприятный запах, я забиралась в ледяную постель, предварительно надев двое гамаш, двое носков, варежки, укутавшись в дубленку-подделку и приказывала себе спать.

Просыпалась в пять утра, смотрела на звезды с неприязнью, стучала зубами от холода, надевала затхлую одежду и в шесть выезжала на первых трамваях. Конечно, если имели честь приходить.

Дорога с пересадкой занимала два часа — это если повезет, и трамвай не сломается, а иногда приходилось сидеть в пустом обледенелом транспорте и ждать, когда дадут ток.

Накладные, десять вечера, дальнобойщики, сальные ухмылки — и опять Ад.

У Данте говорилось о девяти кругах, я прошла девяносто — три месяца, вплоть до Нового Года.

На работе со мной, по-прежнему, никто не общался, я была в вакууме, но странно, ни разу не подумала о том, чтобы уехать домой, туда, где тепло и где тебя всегда ждут…

Я похудела, прическа из модной снова превратилась в хвост, одежда поизносилась и болталась, иногда я слышала насмешки по этому поводу или мне так казалось — не скажу точно.

Денег катастрофически не хватало, квартплату в очередной раз подняли сразу вдвое, тазик лопнул, одежда отсырела, я простыла, кашель разрывал легкие, а за стенкой слышалось ворчание:

— Меньше курить будешь, курва!

Видимо, мой кашель был слышен и в соседнем флигеле, потому как однажды в дверях возникла улыбчивая бабка с самодельным обогревателем, впихнула его у изголовья, и дав наставления по эксплуатации, удалилась.

Благодаря обогревателю, за два дня я отогрелась, температура чуть спала — снова на работу. И снова столкнулась в дверях с одной из теток.

— Похолодало, правда? — спросила она.

И даже улыбнулась.

— А бабушка наша отказывается включать отопление, — продолжила тетка. — Говорит: дорого, рано еще. Терпите или переезжайте.

Я снова не отреагировала. Не нравятся мне резкие перемены. Не верю в них.

— А у тебя в комнате тепло?

Я молча прошла мимо, и этого мне не простили.

Вечером, едва я переступила порог холодной комнаты, ворвалась бабка, гневно сверкнула глазами и унеслась с обогревателем. На кухне послышался дружный смех.

В том, чьих это рук дело, сомневаться не приходилось.

Простуда усилилась, кашель тоже, я практически не могла спать — задыхалась, скандалы за стеной и в мой адрес слышались уже отчетливей. Иногда под дверью обнаруживала цыганскую иглу или пучок седых волос. Иногда выходить из комнаты не хотелось, вставать не хотелось.

Но мой Ангел-хранитель не отступал — прибавил злости. И пусть кто угодно скажет мне, что грешно и так далее, но только благодаря ей, злости, я поднималась с постели из инея, шла на работу, бежала мимо кладбища, возвращалась к полуночи, кашляя, задыхаясь, стирала одежду в холодной воде и… Дышала.

Высшие силы есть, только иногда им нравится сунуть тебя в эпицентр неприятностей и посмотреть: станешь барахтаться или сразу лапки сложишь? Быть может, они, как и люди, делают на нас ставки. И если не сдашься после землетрясения твоего мирка, если поднимешь кирпич и скажешь себе: «Новый мир будет прочнее», они сбросят соломинку.

Наверное, так. А, может, я вру или философствую просто от холода. А, может, в экстренных ситуациях обостряется интуиция. Каждому по вере его.

Мой Ангел был рядом, и даже на шаг впереди.

В один из вечеров. После работы, Наташа и Лена пригласили меня в бар.

— Ты с нами?

Не совсем приглашение, но я таковым его посчитала, потому что устала от одиночества, и верила, что это начало его конца.

— Если приглашаете.

— Ну, поедем.

Мы пили пиво (ненавижу его), закусывали фисташками (до сих пор кажется, что соль на губах), девчата расспрашивали о моей жизни, иногда сочувственно кивали, удивлялись, а к концу подсунули счет. Один за всех.

Я поняла, что у нас разные представления о приглашении.

Ночь, я снова тряслась в трамвае, и мне казалось, что уже никогда не выйду из этого круга, никогда не стану на одну ступень с одесситами, никогда меня не отпустят холод и тишина.

Во сне ко мне приходил Артем, я делилась с ним накипевшим, он обнимал меня крепко-крепко, потом отталкивал и уходил.

Он тоже мне что-то говорил, но я никогда его не слышала.

Не было ли это знаком, что мы — случайные попутчики на чужом пути?

Глава № 9

Через неделю девчонки снова, как ни в чем не бывало, пригласили меня в бар.

— Ты с нами?

— Да, но за ваш счет.

Перспектива снова платить за всех не привлекала.

Девчата посмотрели на меня так, будто впервые видели, потом пожали плечами и мы спустились к ожидавшему такси.

Первый раз я видела любимый город из окна автомобиля. Первый раз, поглотив гору фисташек и литр пива, заставила заплатить за себя чужих людей.