Песочные замки - [8]
Из журналиста и художника я незаметно превратился в писателя. В начале пятидесятых годов в ежедневных газетах еще печатались рассказы-зарисовки, за которые в то время платили по 5000 франков. На жизнь тогда хватало тысячи франков в день. После публикации моего романа «Корабль дураков», пропитанного атмосферой «горечи возвращения», я приобрел некоторую известность, и Роже Жирон, милый человек, который заведовал до войны отделом информации, где я работал, предложил мне напечатать этот рассказ. Так он возник в «профессиональном» смысле. Сначала я озаглавил его просто «Распродажа», но потом решил выбрать более мопассановское название и воспользовался строками песни Иветт Гильбер и Жана Лоррена — впоследствии она стала одним из лейтмотивов моих передач на радио:
У меня была возможность публиковать свои вещи; будучи писателем, я писал — только и всего. И лишь сейчас мне стали внятны скрытые ходы страдания и памяти. Только теперь я ощутил, что в этом рассказе больше наития, чем заданности…
Пушкин и Лермонтов говорили о дуэли, которая их погубит. Писательский труд — второе зрение. Этого не понимаешь, когда пишешь, а поймешь — уже слишком поздно.
От судьбы не жди пощады
Мадам Вальтер надела пальто, которое она носила вот уже пятнадцать лет, и спустилась во двор. Там в каком-то нелепом порядке была расставлена вытащенная из комнат мебель. Рожок, начищенный до блеска неизвестным героем войны 70-го года, соседствовал с портняжным манекеном мадам Вальтер той поры, когда у нее еще были хорошие глаза. «Что-то давит под ложечкой», — подумала она.
И было от чего. Она не узнавала больше ни зевак, ни выброшенной на улицу мебели, на которую они глазели. «Совсем как я, все — как я, и вид у нее не лучше. Правильно поется в песне: «От судьбы не жди пощады. Умирать — так молодым».
Мадам Вальтер никого не узнавала потому, что обычно соседи лишь проскальзывали мимо нее. Собрались они, когда толстяк Руйяр открыл аукцион. Они делали вид, будто оказались здесь совершенно случайно, внезапно поняв, что им до зарезу необходим антикварный столик. А она, придет ли она? Да, Соланж придет в последний раз, чтобы руководить распродажей старья. Соланж всегда ненавидела этот двор, прозванный почему-то двором Пале-Рояля. Пале-Рояль, королевский дворец? Конюшня с голубятней! Мадам Вальтер вспомнила тот день, когда Соланж вернулась из школы и заявила, что если это и королевский двор, то короля Хильперика. Уже в то время на ее детской мордашке были написаны брезгливость и презрение. Она была похожа на своего отца, Эрнеста Вальтера, инструктора Высшего кавалерийского училища. Худой, резкий, спесивый, с моноклем — даром что унтер-офицер. Он умер от чахотки, облаченный в свой черный, траурный мундир.
Мадам Вальтер посмотрела на мундир, лежавший в большой корзине. Может, сохранить его? Нет, она твердо решила ничего не оставлять — таков устав монастырской богадельни. В сущности, деньги, которые сейчас вынут из своих карманов незнакомцы, составят ее вклад в монастырь, что ж такого? В девичестве ее приданым было то, что на ней надето. В старости — то, что валяется во дворе.
И все потому, что Соланж так дорожит своей квартирой у Порт-д’Орлеан, пылесосом и выкрашенными эмалью стенами, потому что она раз и навсегда установила свою трехкомнатную жизнь с мужем — страховым агентом и ей не нужны ни мать, ни ребенок. К тому же при существующем росте цен супружеской чете не по средствам две квартиры — в Париже и во дворе Пале-Рояля, да еще бензин. Ведь у них машина.
Когда мадам Вальтер предложила Соланж с мужем жить у нее — тут просторнее, — та даже подскочила от возмущения!
Люди кажутся ей черными, и разговаривают они шепотом. Скоро совсем стемнеет — ноябрь.
Мадам Вальтер останавливается перед тоненькой золотой рамкой, прислоненной к треснувшему умывальнику. Она забыла про нее. Этот портрет молодой женщины с крутыми бедрами и лукавым взглядом — работа Ла Гандеры. Эрнест Вальтер решился на безумство и заказал «мэтру» портрет своей жены к первой годовщине свадьбы.
— Франсуа, глянь-ка. Эта цыпочка была что надо!
— С тех пор она, должно быть, поувяла!
— И высохла!
Мадам Вальтер неспеша отходит. Чей-то ребенок бренчит на эраровском пианино, купленном когда-то к причастию Соланж. Теперь Соланж не верит ни в бога, ни в музыку.
На крыльце пестреют последние листья. Мадам Вальтер возвращается в дом, где гулко отдаются ее шаги. Она смотрит на контуры пустот — призраки своей мебели. Подходит к осиротевшему без занавесок окну. Распродажа начинается. Оценщик Руйяр раскачивает публику. У мадам Вальтер сжимается сердце, когда она понимает, что предмет шуток Руйяра — черный мундир Эрнеста Вальтера. И когда видит, как из машины выходит Соланж, надменная, холодная, далекая. Отпрянув от окна, мадам Вальтер натыкается на ободранные стены. Ее взгляд скользит к двери и останавливается на крыльце. Опять сильно давит под ложечкой, она словно в ловушке — дверь, двор, окна, стены.
На крыльцо взбегает молодой человек. Учтиво и мягко он спрашивает, действительно ли перед ним мадам Вальтер.
В своей книге Арман Лану ведет читателя тропинками литературоведа-исследователя, знакомит его с разноречивыми свидетельскими показаниями, делится своими сомнениями, приглашает вместе с собой подумать над разными толкованиями какого-нибудь факта. Лану много знает о Мопассане, очевидно, почти все, что о нем можно было узнать в 60-годах XX столетия. Фактов, событий, документов значительных и мелких много в книге, их, может быть, слишком много, и не всегда случайное отделено от главного. [Адаптировано для AlReader].
Удостоенный Гонкуровской премии роман «Когда море отступает», — это роман о войне и мире, о смерти и жизни, о рабстве и свободе, о прошлом, настоящем и будущем…Действие романа относится к лету 1960 года. Участник высадки войск союзников в Нормандии, канадец Абель Леклерк решает провести свой отпуск в местах, где он когда-то сражался. С ним едет Валерия Шандуазель, молодая женщина, потерявшая в Нормандии своего жениха — Жака. Она едет в Нормандию, чтобы преклонить колени перед могилой Жака, героя, отдавшего жизнь за освобождение Франции…
О жизни и творчестве Эмиля Золя написаны сотни книг и статей. У читателя, берущего в руки книгу Армана Лану «Здравствуйте, Эмиль Золя!», естественно, может возникнуть вопрос: «А что нового расскажет она мне об этом всемирно известном писателе?»Арман Лану несколько лет работал над этим произведением. Его книга об Эмиле Золя — это яркое и своеобразное художественное повествование о большом и трудном пути автора знаменитого письма «Я обвиняю!..» и вместе с тем серьезное и оригинальное исследование творчества создателя «Ругон-Маккаров», «Трех городов» и «Четырех Евангелий».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Арман Лану — известный современный французский писатель. Роман «Свидание в Брюгге» — вторая книга трилогии «Безумная Грета». Первая книга трилогии «Майор Ватрен» и третья книга «Когда море отступает» получили широкую известность среди читателей.Романы «Майор Ватрен», «Свидание в Брюгге» и «Когда море отступает» не имеют единого сюжета, и герои в них действуют разные. Целостность «Безумной Греты» создается сквозным лейтмотивом, это своего рода тема с вариациями: война и память войны.Тема романа «Свидание в Брюгге» — разные судьбы людей, прошедших вторую мировую войну, поиски героями своего места, своей линии поведения в сложной обстановке послевоенной жизни.
Роман известного французского писателя посвящен годам второй мировой войны, движению Сопротивления. В поэтическом многоплановом рассказе о партизанской борьбе в Восточных Пиренеях, о людях, сражающихся за свободу своей страны, автор обращается к фольклору, к легенде.
Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.