Песня Обманщика - [14]

Мед был очень хорош. Возможно, он был и не так хорош, как мед из Вал-Холла, лечащий как военные раны, так и похмелье, но по меркам Мидгарда этот напиток был исключительным. Аня смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пока я вытирал рот.

— Понравился? — спросила она.

Я протянул ей бурдюк.

— Держи. Попробуй сама.

Она поднесла его к губам и осторожно сделала глоток. Мне пришло в голову поинтересоваться, насколько хорошо она знакома с действием меда, но ее благодарная улыбка подсказала мне, что у нее был хоть какой-то опыт общения с алкоголем.

— Воины сказали, что эта партия была так же хороша, как мед поэзии Одина, — сказала она мне с еще одной застенчивой улыбкой.

Я сделал еще один большой глоток, чувствуя, как тепло меда скользнуло по моему горлу и растеклось по всему телу.

— А как ты его раздобыла? — спросил я.

Румянец на ее щеках усилился, пока они не стали почти такими же яркими и красными, как брусника, которую она собирала, когда мы встретились.

— Я украла его, — прошептала она.

Мой смех был достаточно громким, чтобы вспугнуть птиц в траве. Во всех Девяти гребаных мирах эта женщина была совершенством. Я поднес бурдюк к губам, допил остатки украденного меда и притянул ее к себе. Магия вокруг нас жужжала и пульсировала от алкоголя, жар тела Ани рядом с моим заставил голову кружиться, и единственным вопросом в ней был вопрос, почему я так долго ждал, чтобы вернуться в ее объятия.

Все, чего я хотел из всех сокровищ и тайн Девяти миров — это поцеловать ее, почувствовать мягкое прикосновение ее губ к моим и вкус остатков сладкого меда на ее языке. Я скучал по ней, по этой красивой женщине, которая так хладнокровно флиртовала со мной. Мне хотелось целовать ее вечно.

Но как только я притянул ее к себе на колени и приблизил свои губы к ее, застенчивость Ани исчезла. Она повернулась ко мне лицом, обвила ногами мою талию и погрузила руки в мои волосы. Аня притянула мой рот к своему, целуя меня с безумным голодом. Это было так, как если бы она умирала от голода без меня. Она судорожно задышала, и когда я отстранился, чтобы перевести дыхание, она застонала, будто ей было больно.

— Локи, — прошептала она. — Ох, Локи, Локи…

Сладкий, тяжелый запах ее желания наполнил воздух между нами, и ее ноги сжались вокруг моей талии. Ее бедра поднимались и опускались рядом с моими. Мой член ответил на ее призыв, напрягаясь под плотным давлением моей кожаной брони. Я опустил лицо к ее шее, проводя губами и зубами по ее коже, слизывая соль летнего пота с ее шеи, наслаждаясь ее ароматом. У меня и раньше были любовницы, но они редко были девственницами.

Отчаянная похоть Ани, сладкий плод ее утраченной невинности поразили меня своей невероятной красотой. Я испытывал почти непреодолимое искушение остановить ее, притормозить, просто чтобы продлить наше наслаждение друг другом. Но один взгляд на ее раскрасневшееся лицо и полуприкрытые глаза подсказал мне, что любые доводы в пользу отсроченного удовлетворения останутся без внимания.

Поэтому я скользнул руками по ее бедрам, наблюдая, как ее грудь вздымается от стонов удовольствия, принесенного моим прикосновением. Когда я приподнял складки ее юбки и коснулся влажного входа в ее лоно, она громко выкрикнула мое имя. Я понял, что, вероятно, смогу заставить ее кончить одними пальцами, мы оба были полностью одеты и обменивались только поцелуями.

Да, но разве это было бы весело?

Я дразнил ее клитор, пока ее тело не начало дрожать, а затем погрузился в магию, чтобы отправить свою кожаную броню в эфир. Ощущение ее горячей кожи моим внезапно обнаженном телом заставило мой голодный член напрячься. Без всякого предупреждения я вошел в нее быстро и с силой. Она вскрикнула, впиваясь ногтями мне в спину. Прижав палец к ее клитору, я входил в нее снова и снова. Она задыхалась, плакала, прижималась ко мне.

Впадая в экстаз.

Я смотрел, как она тонет в оргазме. Все ее тело сжалось вокруг меня, а глаза закатились, обнажив белки склер. Ее дыхание сбилось, выходя сдавленными, резкими вдохами, когда жар ее лона сжимался вокруг моего члена.

Проклятые Миры, она чувствовалась прекрасно! Я был неподвижен, прижимая ее к своей груди, пока ее дрожь не утихла. Наконец, я откатился назад и, все еще погружая свой член в ее сладкое тело, уложил ее на ледяной медвежий мех. Ее длинные волосы рассыпались по светлому меху, как расплавленное золото, и какая-то отдаленная часть меня поняла, что я никогда больше не посмотрю на ледяного медведя, не увидев этот изысканный образ.

Прежде чем она успела перевести дыхание, я снова начал двигаться внутри нее, мой палец вдавливался в ее набухший клитор и заставлял извиваться. Я не был нежен, не в этот раз, но Аня поднималась навстречу каждому удару, каждому толчку. Она сомкнула лодыжки вокруг моей спины, и ее скользкие от пота ноги впились мне в бедра.

Я прижался губами к ее губам. На этот раз мой поцелуй был глубоким и болезненным, он забрал ее всю, утверждая, что она моя. Она выгнула спину подо мной, прижимаясь губами к моим губам, подстраиваясь под мою свирепость. Когда я попытался отстраниться, ее зубы сомкнулись вокруг моей нижней губы, а ногти впились мне в спину, посылая копье боли, пронзающее сексуальный экстаз, наполняющий мое тело. Я ответил, ударившись бедрами о ее тело, двигаясь так глубоко, как только мог.