Песня Обманщика - [16]

Потом, когда мы с Аней доводили себя до полного изнеможения, мы падали вместе, сплетаясь на мехах, которые я вытаскивал из Асгарда, или на нежной, вытоптанной траве позднего лета, и позволяли миру вращаться вокруг нас. Она часто засыпала в моих объятиях, и я водил пальцами по ее густым, медового цвета волосам, борясь с теплым наваждением сна.

Это были сладостные часы, когда ее мягкое тело прижималось ко мне, но они были также и формой пытки. Иллюзии, которые я наносил на свое тело, теперь, после долгих лет практики, были так же естественны, как дыхание. Но если бы я позволил себе уснуть, то моя красивая фигура исчезла бы, и Аня увидела бы ужасные шрамы, которые я получил при своей жизни с асами.

Она увидела бы, что гномы сделали с моими губами.

У меня не было никакого желания отправлять ее обратно в деревню, кричащую от ужаса при виде моего истинного «я». Поэтому я изо всех сил старалась не заснуть, глядя на небо, вдыхая ее теплый, насыщенный аромат или представляя, каково это — отправиться со своей возлюбленной в путешествие по Девяти мирам. Интересно, где в Асгарде она произведет наибольшее впечатление? Какие уголки Альвхейма я покажу ей в первую очередь?

Однажды вечером мы лежали, свернувшись калачиком на песке, а океан целовал берег, обнимая и удаляясь, обнимая и удаляясь. Мы занимались любовью весь день, и я смотрел, как свет льется с неба, когда над нами начали появляться звезды. Ночной воздух стал прохладным, я лениво размышлял о том, чтобы протянуть мех через эфир и обернуть его вокруг щедрых изгибов Ани, когда она переместилась на мою грудь. У нее перехватило дыхание, и она судорожно всхлипнула. Этот звук пронзил мое сердце, как острое копье.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил я.

— Как иначе? — Ее рука крепче сжалась на моей груди. — О, Локи! Я благословенна.

Я повернулся, чтобы встретиться с ней взглядом, гадая, не издевается ли она надо мной. Но ее светлые глаза были открыты, а губы изогнуты в сонной улыбке.

— Огненноволосый бог асов счел нужным доставить мне невероятное удовольствие, — вздохнула она. — Из всех женщин Девяти миров ты выбрал меня. Я благословенна.

У меня заныло в груди, будто ее слова ранили что-то глубоко внутри меня. Благословенна. Даже после того, как я завернул нас в иллюзию, отнес ее домой и уложил спать в длинном доме ее семьи, это слово эхом отдавалось во мне, заполняя что-то темное и пустое.

Я провел ночь на холмах над ее деревней, наблюдая за звездами, плывущими над длинным домом, в котором жила смертная женщина, считавшая меня способным принести благословение.

* * *

Конечно, какая-то часть меня всегда была готова к тому, что она передумает.

И поэтому, когда настал день, когда она не улыбнулась, увидев меня, я не был по-настоящему удивлен. Вместо этого я ощутил лишь тупое сжатие сердца, похожее на усталое смирение, которое встречает приход первых зимних морозов.

Стояла середина осени. Я отсутствовал почти целый месяц, пытаясь наладить отношения с Альвхеймом после того, как Тор напился и выставил себя полным идиотом. Я скучал по Ане больше, чем мог себе представить, и мое сердце гудело от возможности провести пальцами по ее густым медовым волосам или вдохнуть аромат ее возбуждения.

День был достаточно теплым, по крайней мере, в солнечном свете, но ветер с океана нес с собой прохладу. Я планировал зажечь кольцо костров, чтобы согреть тело моей возлюбленной, и лениво рассматривал возможность построить себе каменную хижину, что-нибудь маленькое и в стороне, защищенное паутиной иллюзий. Где-нибудь, чтобы развлечь миледи в холодные, темные месяцы наступающей зимы.

Когда Аня, наконец, появилась, медленно направляясь к ловушкам для угрей, которые я видел несколько месяцев назад, я почти не узнал ее. Она шла с опущенной головой, лицо ее было скрыто тяжелым плащом. Ее замысловатая брошь блестела на солнце, и я остановился, внимательно наблюдая за ней. Это было так непохоже на Аню — ходить сгорбившись, опустив глаза в землю. Моя Аня была уверенной и сильной, с вечно устремленными на горизонт глазами. Возможно, это все-таки была не она.

Но нет, эта женщина была подходящего роста и формы. Я увидел мелькнувшие на ветру золотистые волосы, и когда я замер, воздух донес до меня тонкий пряный запах Ани.

— Привет, Аня, — сказал я.

Она резко выпрямилась и вытерла глаза, прежде чем повернуться ко мне.

— Огненные волосы, — прошептала она.

Аня сократила расстояние между нами и упала мне на грудь, но не улыбнулась. Я обернул руки вокруг нее, пробегая рукой по ее щеке. Она была мокрой. Неужели она плакала?

— Что тебя беспокоит? — спросил я.

Она отвернулась, глядя на неспокойный серый океан.

— Я жду ребенка.

Конечно. Как глупо с моей стороны было удивляться. С того самого момента, как я впервые увидел ее собирающей ягоды в густом солнечном свете середины лета, я знал, что этот день наступит. Мы принадлежали к разным мирам, и мне нечего было предложить смертной женщине с ребенком.

Только идиот может думать иначе.

— Значит, ты уже показала лодыжку одному молодому человеку в деревне? — спросил я полушутя.

— Да, — ответила она. — Через неделю я выхожу замуж.