Песня любви - [30]

Для уединения, болван ты этакий! Однако он выглядел настолько пораженным этим вопросом, что она ограничилась тем, что произнесла:

—Просто подумалось.

—Тогда не надо задумываться, милый мой. Вместо этого руководствуйся здравым смыслом. Ширма привинчена к полу. Равно как и все остальное за исключением кресел, и в твои обязанности входит при первых признаках ухудшения погоды обеспечить, чтобы они оставались неподвижными.

На сей раз Джорджина отчетливо ощутила, как краска заливает ее лицо. Это было известно ей с детства. Все предметы на корабле должны быть привинчены, привязаны или иным способом закреплены, иначе они, в конце концов, оказывались совсем не в том месте, где должны были бы находиться, при этом в процессе своего перемещения вызывая массу всевозможных повреждений. Где у нее голова была — забыть о такой общеизвестной вещи?

—Я не говорил, что раньше уже плавал, — сказала она, старалась как-то объяснить нелепые слова.

—Ты, стало быть, из Англии?

—Нет! — воскликнула она слишком поспешно и излишне горячо. — Я имею в виду, что прибыл сюда на судне, однако в качестве пассажира. — А затем с ноткой раздражения, стараясь выглядеть как можно более невежественной, добавила: — Просто внимания не обращал на такие вещи.

—Не имеет значения. Теперь, когда ты стал членом команды, освоишь все, что нужно. И не стесняйся, парень, задавать вопросы.

—Тогда поскольку у вас есть время, капитан, не будете ли вы столь добры, чтобы ввести меня в курс относительно моих обязанностей помимо тех, о которых вы уже...

Она осеклась, когда одна из его золотистых бровей в удивлении поползла вверх. Что на сей раз черт дернул ее сказать такого, что вызвало его дурацкую усмешку?

Он не заставил ее мучаться сомнениями.

—Буду ли я столь добр? — Он разразился смехом. — Господи, твоя воля, надеюсь, что нет, паренек. Я не был добр с того момента, как пребывал в твоем возрасте. Но «столь добр» не был никогда.

—Это просто оборот речи, — с раздражением ответила она.

—Это свидетельство того, что ты получил неплохое воспитание, друг мой. Для юнги слишком изящные манеры.

—Отсутствие манер было необходимым условием для получения этого места? Меня бы следовало поставить в известность.

—Давай-ка приятель, поумерь нахальства, а то возьму булавку и уши тебе сзади ею заколю, если, конечно, их удастся сыскать под твоей дурацкой шапочкой.

—Ну, они там, где надо, капитан, торчком стоят и размером вдвое больше обычного. Зачем еще мне было их скрывать?

—Милый мой, огорчаешь ты меня. Я-то думал, что раннее облысение. Всего-навсего большие уши торчком?

Не желая того, она улыбнулась. Его забавная манера шутить была действительно симпатичной. Кто бы мог подумать, что деспотичная кирпичная стена была способна на занятные шутки? Уже одно это было достаточно удивительным. Однако откуда у нее взялась смелость поддразнивать его? Еще более поразительным было то, что она не принимала его всерьез, его обращение «приятель», его угрозу колоть уши булавкой, хотя произнес эту угрозу он с весьма серьезным видом.

—Ага, — проговорил он, увидев ее улыбку и посылая ответную. — У паренька, оказывается, имеются зубы. Я уже начал было сомневаться. К тому же блестят, как жемчужинки. Это оттого, что ты молод. Довольно скоро сгниют они у тебя.

—У вас не сгнили.

—Ты имеешь в виду, что я так стар, что должен был бы к этому времени все их растерять?

—Я не хотел... — Она в полном смятении осеклась. — Так насчет моих обязанностей, капитан?

—А что, Конни не растолковал тебе все что надо, когда брал на службу?

—Он лишь сказал, что мне придется прислуживать вам, но не другим офицерам. Но особенно ничего не растолковывал, сказав только, что мне следует выполнять все, что вы от меня потребуете.

—Ну, так это как раз то, о чем речь и идет. Разве не ясно?

Заскрипев зубами и переждав, пока уляжется вспышка гнева, она выдавила:

—Капитан Мэлори, мне довелось слышать о юнгах, принужденных доить коров...

—Всемогущий Господь, как я им сочувствую! — проговорил он с выражением притворного ужаса, однако уже в следующее мгновение на лице его вновь появилась усмешка. — К молоку у меня особого пристрастия не имеется, так что, парень, от этого ты будешь избавлен. Это единственное, чем тебе не придется заниматься.

—Тогда чем же придется?

—Обязанностей, можно сказать, полное лукошко. Прислуживать у стола, быть вроде дворецкого, исполнять роль лакея, а поскольку я не взял в плавание личного камердинера, эта должность также будет за тобой. Как видишь, перенапрягаться не придется.

Нет, просто постоянно находиться в полном его распоряжении — примерно то, что она себе и представляла. У нее буквально на языке вертелся вопрос — не должна ли она будет скрести ему спину и подтирать зад, однако хотя он говорил, что не станет отвешивать пощечин, она не стала искушать его переменить свое решение. Все это было почти что смехотворно. Господи, да у Дрю юнге приходилось лишь приносить еду. И вот из всех капитанов в лондонском порту ей достался паскудник-англичанин, но не только англичанин, но и никчемный аристократишка. Она была готова сжевать свою шапочку, если бы узнала, что он хоть что-то в жизни сделал своими руками.