Песня для зебры - [7]
Но их недоумение мне нравится. Оно означает, что голос у меня поставлен правильно. Мой английский голос, я имею в виду. По нему нельзя определить, из высшего ли я общества, из среднего класса или из простых. Это вам и не faux royal[8] и не “нормативное произношение”, над которым так насмехаются британские левые. Мой английский, если чем-то и выделяется, так это подчеркнутым нейтралитетом, он своего рода среднее арифметическое для всего англоговорящего общества. По нему нельзя определить: “А-а, приехал парень оттуда-то, строит из себя того-то, родители у него, бедняги, были вон кто, в школе учился там-то”. Мой английский никак не отражает мое смешанное происхождение — в отличие от моего французского, который, вопреки всем моим усилиям, навеки прикован к африканскому берегу. Мой английский невозможно отнести к какому-то определенному региону, это не смазанное произношение в духе “бесклассового общества”, что пропагандируют поклонники Тони Блэра, не густое лондонское блеяние крайних консерваторов, не мелодичная напевность карибских просторов. В нем нет ни намека на проглоченные гласные резкого ирландского акцента, как у моего покойного отца. Мне так нравился его голос, мне он и сегодня по сердцу — но это был его голос, а не мой, и моим он никогда не станет.
Нет. Мой разговорный английский невыразителен, вычищен и не имеет опознавательных признаков, за исключением милой изюминки: изредка в нем мелькают знойные ритмы, что я в шутку называю каплей молока в черном кофе. Это и мне самому нравится и моим клиентам импонирует. У них складывается впечатление, что я уверен в себе. И пусть я не в одном лагере с ними, но зато и не на стороне оппонента. Я завис где-то посреди океана и выполняю завет брата Майкла, являясь мостом, незаменимым связующим звеном между душами божьих созданий. Каждый из нас тщеславен по-своему: меня же распирает гордость от того, что я единственный человек в комнате переговоров, без которого никто не может обойтись.
Именно таким человеком я мечтал быть для своей обворожительной жены Пенелопы, пока, чуть не свернув шею, преодолевал два пролета каменной лестницы в отчаянной попытке не опоздать на праздник, устроенный в ее честь в модном винодельческом ресторанчике в центре Канэри-Уорф, этой столицы великой британской газетной отрасли, — после чего планировался званый ужин для избранных в фешенебельном кенсингтонском доме миллиардера, нового владельца газеты.
Опоздал я всего на двенадцать минут, если верить золотым часам тетушки Имельды, — да и выглядел со стороны безупречно, что в запуганном терактами Лондоне, где функционирует нормально едва ли половина станций метро, уже само по себе может считаться достижением, — но для Сальво, сверхдобросовестного супруга, это все равно что опоздать на двенадцать часов. У Пенелопы такое событие, самое грандиозное за все время ее феерического карьерного взлета, а я, ее законный муж, являюсь последним — остальным-то гостям из редакции достаточно было перейти улицу. Я же выложил кругленькую сумму за поездку на такси с другого конца города, от Окружной больницы Северного Лондона, где мне в силу непредвиденных обстоятельств пришлось задержаться с прошлого вечера, до нашего дома в Баттерси, а там, попросив таксиста подождать, мигом переоделся в свой новенький, с иголочки смокинг (обязательный за столом у владельца газеты). На то чтобы принять душ, побриться или хотя бы почистить зубы, у меня не оставалось ни минуты. К тому времени, как я, подобающе одетый, добрался до места, пот катился с меня градом, но, так или иначе, я прибыл, вот он я — а вот они, не меньше сотни сотрудников Пенелопы из разных отделов. Лишь немногие, в основном начальство, щеголяли смокингами и длинными вечерними платьями, на остальных — неформальная классика. Все столпились в зале для мероприятий на втором этаже, с низким потолком и пластмассовыми рыцарскими доспехами на стенах, пили подогретое сухое белое вино, держа бокалы слегка на отлете, а я, опоздавший, оказался с самого краю, среди официантов, в основном темнокожих.
Пенелопу я увидел не сразу. Даже решил было, что она, точь-в-точь как ее муженек, куда-то запропастилась. Потом недолго лелеял надежду, что она задумала эффектное театральное опоздание, но вскоре обнаружил ее на другом конце зала, где в окружении толпы почитателей она оживленно беседовала с крупными шишками из руководства газеты. На ней был струящийся атласный брючный костюм, последний писк моды, — надо полагать, купила себе в подарок и переоделась в своем кабинете или еще где-нибудь. Почему, ну почему, стенал мой внутренний голос, я не купил ей этот костюм сам? Почему неделю назад, за завтраком или в постели, я не сказал ей: Пенелопа, любимая, меня посетила замечательная мысль — а не махнуть ли нам с тобой в Найтсбридж, чтоб подобрать наряды для твоего торжества, все за мой счет? Шопинг — ее любимое развлечение. Я мог бы устроить из этого целое событие, сыграл бы роль ее галантного обожателя, пригласил бы на ужин в один из ее любимых ресторанов, пусть даже у нее зарплата вдвое больше моей, не говоря уже о дополнительных льготах, какие вам и не снились.
В настоящий сборник включены три романа английских авторов:Чарльз Перси СноуСМЕРТЬ ПОД ПАРУСОМперевод: И. ЯкущинойроманДик ФренсисФАВОРИТперевод: С. Болотина и Т. СикорскойроманДжон Ле КарреУБИЙСТВОПО-ДЖЕНТЛЬМЕНСКИперевод: О. СорокироманПеревод с английского.
Трудно найти две более несовместимые вещи, чем любовь и война, однако встреча британского издателя Барли Блэйра с русской женщиной Катей Орловой произошла именно на «переднем крае» холодной войны. Против собственной воли они оказались втянуты в игру спецслужб ведущих держав, развернувшуюся вокруг рукописи известного советского ученого, содержание которой способно взорвать хрупкое мировое равновесие. Джон Ле Карре, в прошлом кадровый сотрудник британской разведки, а сегодня один из самых популярных в мире писателей, с большим мастерством анализирует внутренний конфликт, разгорающийся в душе человека, вынужденного делать нелегкий выбор между патриотическим долгом и страстью.
Джонатан Пайн, обожжённый жизнью солдат невидимого фронта, выходит в отставку в поисках покоя. Он становится ночным администратором в «Майстерт-Паласе» – самом шикарном отеле Цюриха. Здесь он встречается с неким Онслоу-Ропером, богатым кутилой и желанным постояльцем отеля. Позже Джонатан узнаёт, что это крупный международный торговец оружием и... убийца возлюбленной Джонатана – Софи. Желание отомстить снова приводит Пайна на службу в британскую разведку. Он соглашается войти в группу по ликвидации синдиката торговцев оружием.
Британская разведка переживает один из самых крупных скандалов за время своего существования – ряд ее высокопоставленных чиновников подозревается в сотрудничестве с КГБ. Расследование ведет майор Смайли. Неожиданно ему помогает детская считалка, которая оказывается ключом к вражескому шифру. Роман основан на реальном событии – разоблачении известных шпионов – двойников К.Филби и Г.Берджеса. Джон Ле Карре – классик интеллектуального детектива, признанный мастер в жанре «шпионского романа», чему немало способствовал его многолетний опыт службы в британской разведке.
Визг шин, автоматные очереди, разрывы гранат… Тед Манди бежит вверх по лестнице, оставляя за собой кровавые следы… Неудачник и сын неудачника в обычной жизни, во второй своей ипостаси он был успешным разведчиком. Но шпион всегда одинок. А двойной агент одинок вдвойне. Даже если рядом старый друг, втянувший его в опасную игру. Они оба – всего лишь пешки в противостоянии Запада и Востока, а крушение всех видов идеологии оказалось смертельно опасным не только для государств, но и для отдельных людей. К тому же на двойного шпиона всегда может отыскаться тройной…Впервые на русском языке – новый роман знаменитого мастера шпионского триллера!
Этот роман Джона Ле Карре, писателя и дипломата, на протяжении почти сорока лет считается лучшим политическим детективом. В центре повествования судьба агента британской разведки, ставшего игрушкой в руках политиков. Роман написан с поразительным мастерством и читается на одном дыхании.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.