Песни южных славян - [15]

Собирались там и плясали,

Наплясались они, устали.

И высоко взлетели

Над ельником зеленым,

Над ручьем студеным,

Над муравой цветистой.

Прилетели к гладким полянам,

Там донага разделись,

Чтобы в воде искупаться.

Платья свои поснимали,

Платки с золоченым краем,

Зеленый девичий пояс,

Всю самодивскую одежу.

Погнал Стоян свое стадо,

За горный скат его спрятал,

К самодивам тихо подкрался

И у них утащил одежду.

Самодивы на берег вышли,

Все три без рубашек, нагие,

Все три они просят Стояна:

«Стоян, молодой подпасок,

Верни нам, Стоян, одежду,

Верни самодивское платье!»

А Стоян отдавать не хочет.

Говорит одна самодива:

«Отдай мне, Стоян, одежду,

У меня ведь мачеха злая,

Убьет меня за пропажу!»

Стоян ничего не ответил,

Ей молча одежду отдал.

Говорит Стояну вторая:

«Верни мне, Стоян, одежду,

У меня ведь девятеро братьев,

Убьют они нас с тобою!»

Стоян ничего не ответил,

А молча ей подал одежду.

Третью звали Марийкой,

Она говорит Стояну:

«Верни мне, Стоян, одежду,

Отдай самодивское платье,

Одна я у матушки дома —

За сына и за дочку,

А ты ведь, Стоян, не хочешь

Взять самодиву замуж?

Не будет она хозяйкой,

Нянчить детей не станет».

Тихо Стоян отвечает:

«Я невесту ищу такую,

Что без сестер и братьев!»

Отвел он домой еамодиву,

Дал ей другую одежду

И на ней оженился,

Святой Иван[61] обвенчал их.

Три они прожили года,

Стала она тяжелой

И разродилась сыном.

Святой Иван крестил младенца.

А как дитя окрестили,

Ели они и пили.

Святой Иван с полупьяну

Такое сказал Стояну:

«Стоян, кум и дружище,

А ну-ка, Стоян, сыграй мне,

Сыграй мне, Стоян, на гайде,[62]

Ну а кума пусть спляшет,

Как самодивы пляшут».

Стоян заиграл на гайде,

И заплясала Марийка,

Только как люди пляшут.

Святой Иван говорит ей:

«Что ж ты, кума Марийка,

Что ж ты, кума, не пляшешь,

Как самодивы пляшут?»

«Святой Иван, кум любезный,

Попроси-ка ты, кум, Стояна,

Пусть вытащит мне одежду,

Мое самодивское платье,

Без него не выходит пляска».

Упросил святой Иван кума,

Уговорил Стояна.

Сам Стоян не гадал, не думал:

Уж коль родила ему сына,

Наверно, бежать не захочет.

И вытащил он одежду,

Вытащил и жене подал.

А Марийка взвилась вихрем

Да из трубы — наружу,

А там на крыше уселась,

По-самодивски свищет

И говорит Стояну:

«Ведь я тебе говорила —

Самодива хозяйкой не будет!»

Плеснула она в ладоши,

И высоко взлетела,

И далеко улетела,

В дремучие лесные чащи,

Где живут самодивы,

Где девичий источник.

Там искупалась Марийка,

Девичество к ней вернулось,

И к матери воротилась.

Момирица и Тодора [63]

Разродилась младая Момирица,

Родила она девять дочек,

И в десятый раз стала тяжелою.

И сказал Момир-бег, воевода:

«Молодица, младая Момирица,

Коль родишь десятую дочку,

Ноги я отрублю по колено,[64]

Руки я отрублю по рамена,

И тебе я выколю очи,

Молодую в темнице оставлю,

Молодую сделаю калекой».

Как пришло разродиться время,

Дочь меньшую, Тодору, взяла она,

И пошли они в лес зеленый,

Сели там под зеленым явором,

Разродилась младая Момирица.

Не была то десятая девочка,

А был тот младенец мальчиком!

Убрала его в пеленку кумачовую,

Повила его шитым повойником.

Плачет чадо, аж листья падают.

Огляделась младая Момирица,

На планине огонь увидела,

Посылает Тодору, младшую,

Принести ей огонь с планины.

Жаркий костер развели они,

Согрели младенца малого,

И заснула младая Момирица,

И тогда пришли три наречницы,[65]

А Тодора глаз не смыкает,

Все глядит, трех наречниц слушает.

Молвит первая: «Надо его взять».

А вторая: «Не будем брать,

Пока это дитя не вырастет,

Пока семь лет не исполнится».

Третья молвит: «Пускай растет,

Пусть дитя женихом сделается,

Пусть ему невесту сосватают,

Пусть сосватают и в дом возьмут,

А как только пойдут к венцу они,

Мы себе заберем юнака!»

Так они нарекли и сокрылися.

Росло дитя, вырастало,

Вырастало, сделалось юнаком,

И пришло ему время свататься,

И невесту ему сосватали.

Как пришла пора за невестой идти,

Тодора, меньшая, промолвила:

«Ай же ты, милая матушка,

Брата слать моего не следует

За красавицей за невестою.

Ты когда в лесу дитя родила,

Нарекали ему три наречницы,

Одна молвила: «Надо его взять».

А вторая: «Не надо брать,

Пока лет до семи не вырастет».

Третья молвила: «Пускай растет,

Пусть дитя женихом сделается,

Пусть ему невесту сосватают,

Пусть сосватают и в дом возьмут,

А как только пойдут к венцу они,

Мы себе заберем юнака!»»

И пошла Тодора, младшая,

Отперла она сундук крашеный,

Достала одежды жениховские,

Их надела Тодора, младшая,

Молодым женихом она сделалась…

И нарядных сватов взяла с собой,

За красивой невестой отправилась,

Взяли они нареченную

И в церковь венчаться поехали.

Тут сильные ветры повеяли,

Мгла опустилась пыльная,

Сильные вихри завихрились,

И жениха они подняли,

Тодору подняли, младшую,

Под самое вышнее облако —

Уж не будет того, что сделалось.

За брата сестра сгинула,

Милого брата избавила,

Один он был сын у матери,

Так погибла Тодора, младшая,

Но остался жив молодой жених,

Обвенчался братец единственный,

Обвенчался с красивой невестою.

Кто услышит, тому пусть запомнится.

Худо жил, горше того помер [66]

Девушка в лесу цветы сбирала,

Встретились ей в чаще, повстречались

Три волка, три гайдука лесные,

И поцеловать ее хотели,

Жалобно их просит молодая:

«О гайдуки, милые мои братья,[67]

Сироту не троньте молодую,

У меня нет никого не свете.

Если б вы меня поцеловали,