Песни южных славян - [17]

Пусть змей ее возненавидит,

Возненавидит и бросит!»

Покуда она колдует,

Я унесу тебя, Рада!»

Едва это змей промолвил,

Взял он Раду и поднял,

Поднял высоко в небо,

До самых скал высоченных,

До каменных скал ее поднял,

В широкие пещеры.

Радка и змей [73]

«Ты меня сватаешь, мама,

Сватаешь, а не спросишь,

Хочу ли пойти я замуж,

Змей меня любит, мама,

Змей любит, возьмет меня в жены.

Под вечер ко мне приходит,

И нынче придет под вечер:

Змеи на иноходцах,

Змеихи в златых колясках,

Змееныши в пестрых повозках,

Как через лес поедут,

Лес без ветра поляжет,

Как через поле поедут,

Без огня затрепещет поле,

Как они к дому подъедут,

Дом наш пламенем вспыхнет,

Со всех сторон запылает —

Но ты огня не пугайся!»

Только Радка сказала,

Выстрел ружейный грохнул,

Самшит-ворота открылись,

Полный двор наводнили

Змеи, а с ними змеихи,

И те говорили Радке:

«Девица, красная Рада,

Ты расплети свои косы,

По-нашему заплетем их,

По-нашенски, по-змеински!»

Заплели они Раде косы,

Сели в златые коляски,

Проехали лес зеленый,

Потом широкое поле,

Навстречу едут телеги,

Пять возов снопов и сена.

Радка молвила змею:

«Змей огненный и горючий,

Коль ты огненный и горючий,

Можешь спалить это сено,

Эти снопы и сено?»

Змей отвечает Радке:

«Радка, красная дева,

Снопы я зажгу, Радка,

А сено зажечь не умею,

Ведь в нем есть разные травы,

Есть в нем желтый донник

И тонкая горечавка.

Когда запалю я сено,

С тобой придется расстаться».

Хитра, умна была Радка,

Сено она запалила

И разделилась со змеем.

И змей говорит Раде:

«Рада, красная дева,

Как же ты эдак схитрила,

Выспросила мою тайну

И разделилась со мною!»

Овчары и змеиха [74]

Стоян в корчме обретался,

Красным вином ублажался,

Глядел Стоян на планину

И говорил планине:

«Гора-Мургаш,[75] планина,

Очень уж хороша ты, Мургаш,

Для стада в пору зимовки,

А лучше для летних пастбищ,

Но меня ты, Мургаш, обижаешь,

У меня, Мургаш, забираешь

Каждый год по подпаску,

А нынче пропало двое

И с ними чабан старший!»

Мургаш хмурится молча,

Никогда она не молвит слова,

Но Стояну она отвечает,

«Стоян, молодой юнак,

Не я похищаю подпасков,

Но на моей вершине

Россыпь из синих камней,

А в камнях живет змеиха,

Змеиха-вдова, колдунья,

Она забирает подпасков,

Она и взяла старшого».

Деталь фрески (1335 г.). Монастырь в Дечанах (Сербия).

Овчар и змеиха [76]

Мать вопрошает Тодора:

«Тодор, сыночек Тодор,

Когда ты ходил с отарой,

Семь лет молодым подпаском,

Всегда возвращался веселым,

Веселым на двор отцовский,

А нынче, сыночек Тодор,

Зачем же ты так печалишься,

Печалишься и горюнишься,

Лицом потемнел, сыночек?

Иль нет у тебя согласья

С твоей молодой дружиною

И оттого увял ты,

Увял, лицо стало серым?»

Тодор ответствует матери:

«Скажу, если ты пытаешь,

Что у меня приключилось.

С недавней поры, матушка,

Змеиха ко мне приходит,

По вечерам приходит.

Если огонь пылает,

Змеиха к огню подходит,

Берет из огня головню

И побивает дружину,

А после ко мне приходит,

Спать ложится со мною».

Тодору мать говорила:

«Что это за змеиха?»

Тодор говорил своей маме:

«Лицом хороша змеиха,

Когда на нее глянули,

Лицо ее светит, как солнце.

Стан у нее тонкий,

Коса у нее золотая».

Тодору мать отвечает:

«Тодор, сыночек Тодор,

Ты не ходи ко стаду,

Матушка спросит-расспросит,

В травах тебя искупает,

Чтоб отсушить змеиху».

Спрашивала, узнавала

Матушка и узнала

Траву от змеев, отсушку,

В ней Тодора искупала.

Рано поднялся Тодор,

Пошел он в лесную чащу

Пасти там свою отару.

А как наступил вечер,

Они костер разложили

И у огня заснули.

Не спал лишь один Тодор.

Как явилась змеиха,

Прямо к огню подходила,

И брала она головни,

Ими дружину била,

К Тодору подходила.

Но чуть подошла поближе,

Прочь от него побежала,

В чащу она полетела.

И так она верещала,

Что лес отозвался эхом,

Всех пастухов разбудило.

Мирчо-воевода, два змея и ламя [77]

Ездил-ездил воевода Мирчо,

Ездил-ездил по ровному полю,

Играл конем, забавлялся ловом,

Гонялся он за серым оленем.

Да не поймал он того оленя,

А изловил он хворого змея.

Бодрит коня, вынимает саблю,

Вынимает саблю, чтоб изничтожить,

Чтоб изничтожить хворого змея.

И говорит ему змей хворый:

«Остерегись, Мирчо-охотник,

Коня не шпорь, не вытаскивай саблю,

Ведь я же не проклятая ламя,

Я хворый змей, воевода Мирчо,

Нас в этом месте трое братьев,

Один охраняет ваше селенье,

Другой охраняет Костурское поле,[78]

Я же хранитель Пиринской вершины,[79]

Замешкались мы на ровном поле,

И мелкий заморосил дождик,

Темная мгла на поле упала,

И я не видал, как меня прибили,

Здесь остался лежать я хворым.

Давай-ка, Мирчо-охотник,

Езжай на коне, поигрывай саблей,

Пойдем со мной к Пиринской вершине!

Там живет проклятая ламя.

Только начнет моросить дождик,

Выходит она, проклятая ламя,

Белым виноградом кормиться,

Белую истреблять пшеницу.

Нас ты знаешь, трое братьев:

Первый как загремит и треснет,

Второй напустит мелкий дождик,

Третий темную мглу напустит,

Тогда и выйдет проклятая ламя

Есть виноград и портить пшеницу,

А ты разыграй коня получше,

И обнажи свою острую саблю,

И погуби проклятую ламю,

Хватит ей нажираться пшеницей,

Хватит есть виноград белый,

Хватит зло причинять людям».

Так и отправился Мирчо-охотник,

Отправился к Пиринской вершине,

Отправился вслед за хворым змеем,

Там собралися все три брата,

Первый загремел и треснул,

Второй опустил темную тучу,

Третий пустил темную темень,