Песни и стихи. Том 2 - [69]

Отец за сынка приготовил урок,

Ему оказав тем услугу,

Когда же к доске вызывал педагог,

То парню приходится туго:

На карте он ищет Калугу —

У Чёрного моря.

— было оставлено место для таких, которые носили бы чисто «здешний» характер. Это означало, что перед каждым концертом кто-нибудь из нас «шёл в народ» и из разговоров, бесед узнавал местные беды, жалобы, претензии. Всё это передавалось Володе, и он тут же (бывало за 5-10 минут до начала концерта) строчил куплеты, что называется «на злобу дня». Например, мы узнали, что в одном степном колхозе заведующий магазином обещал достать своим односельчанам живых судаков (это на целине-то). То ли ему головушку солнышко припекло, то ли началась белая горячка (он, говорят, любил «проклятую») — мы не знаем. Но в концерте моментально прозвучал следующий куплет:

Толпится народ у отдела «рыбсбыт»,

Живых судаков ожидая,

Завмагом, качаясь, в прилавке стоит,

Торжественно всем заявляя:

(шла музыкальная пауза)

Товарищи, проходите, не толпитесь!

Есть в любом количестве! —

А где?

(и под заключительную музыкальную фразу) —

У Чёрного моря.

Конечно, с позиций высокого искусства всё это, может, и не соответствовало мировым стандартам, но принималось всегда восторженно. Как же! Приезжали артисты из Москвы и знают, чем люди живут, что думают. Попали прямо в самую точку, не в бровь, а в глаз, вот так!

И вот это умение жить мыслями своих современников, понять их думы, заботы, стремления в сочетании с безусловным поэтическим даром уже тогда послужило основой будущего Высоцкого.

Ну, а гитара? Гитара, с которой он был неразлучен, и с которой постоянно ассоциировался у своих почитателей? Гитара появилась гораздо позже. До третьего курса Володя вообще не подходил ни к одному инструменту. Сейчас с гордостью вспоминаю, что первые стандартные три аккорда показал ему я. Но я так и остался на трёх аккордах, а он стал Высоцким. В этом и есть, очевидно, диалектика таланта плюс упорный, неутомимый труд. В перерывах между лекциями, занятиями, всё свободное время он посвящал гитаре. Причём этого поначалу всерьёз никто не принимал. Ну, бренчит себе и бренчит. Некоторые даже пренебрежительно называли «дешёвкой» то, что он пел. Может быть, потому что Володя и сам в начале серьёзно к себе не относился, и первые его песни носили, действительно, более застольный характер. Тот Высоцкий, которого мы знаем, появился позже, уже после окончания студии. А до этого были и взлёты, и падения. Причём, падений, пожалуй, больше. Он прошёл жизнь, как говорят, «от и до». И это тоже сыграло свою положительную роль — помогло ему овладеть богатейшим жизненным материалом.

К сожалению, после студии наши встречи носили эпизодический характер, и я мало что знаю о его дальнейших шагах. Это вполне естественно: получили распределение по разным театрам (меня взяли во МХАТ, Володю в театр им. Пушкина — Таганка была уже потом), разные судьбы, разные интересы. Позже, когда узнавали, что я сокурсник Высоцкого, непременно следовал уже надоевший вопрос о его отношениях с Мариной Влади. Я честно говорил, что не знаю и знать не хочу, ибо меня больше трогали другие воспоминания студенческих лет. Например, тех времён, когда Володя жил на проспекте Мира у Рижского вокзала, как раз напротив знаменитой «Трифоновки», где находилось наше студенческое общежитие. Годы были довольно трудные, многие из нас жили на одну стипендию, и не всегда удавалось наедаться досыта. Володя часто меня и других однокурсников приглашал к себе домой — «подкармливал»: то супу нальёт, то чаем угостит. Всегда это было очень кстати. Однажды, в особо трудный период, перед самой стипендией, он приготовил дома целый противень горячей картошки с мясом и, старательно закрыв его, перебежал через дорогу и принёс в общежитие. Надо было видеть наш восторг. Вот этот случай, мне кажется, больше характеризует Володю как человека, чем подробности его интимной жизни. Мне кажется, не ими надо интересоваться и не их вспоминать.

Как же всё-таки так получилось, что Высоцкий выдвинулся в первые ряды современных поэтов? Я знал много талантливых, может быть, даже не меньше, чем Володя, поэтов-исполнителей собственных песен (взять хотя бы того же Фреда Солянова), и тем не менее они как-то остались в тени. Случай? Может быть, случай и играет какую-то роль, но далеко не самую главную. Мне кажется, что Володя, как никто, сумел понять дух времени, его сущность, проникнуть образно в дела и мысли своих современников. Отсюда его поистине всенародное признание и популярность. Кроме того, он всё делал со страстью, до конца. Он не знал пресловутой фразы «всё хорошо в меру». Может быть, поэтому и сгорел раньше времени. Не выдержало и без того слабое от природы здоровье.

Его имя окружено многочисленными легендами, былями и небылицами. Но самая лучшая легенда — это он сам, его жизнь. Он хорошо пропел свою песню. Жалко, что не до конца, потому что сделать он мог ещё очень много.

А.Митта: …БУДЕТ ИЗЛУЧАТЬ ТЕПЛО И СВЕТ

С именем Владимира Высоцкого всегда было связано множество проблем. И, вспоминая его, мне хотелось бы для начала остановиться на одной, может быть, не самой важной, но сегодня актуальной — до тех пор, пока его творческое наследие не будет как-то упорядочено.