Песнь в мире тишины [Авторский сборник] - [84]

— Твоя хозяйка? Ха! Но ты же можешь снять другую квартиру!

— Да… Но на это потребуется время, как ты сама понимаешь. А я прожил тут не один год, и она относится ко мне как к родному сыну.

— Бедняжка! — сказала Елена спокойно. — Что же ты предлагаешь? Что нам делать?

Пауэлл не имел об этом ни малейшего представления.

— А что ты намерена делать? — спросил он.

— Я же говорила тебе, — сказала Елена.

— Да… Но… Тебе не следует так поступать… Во всяком случае, не так поспешно. Люди не поймут этого, Лена… А может быть, тебе вернуться к нему?

— Нет! — сказала она резко.

— Всего на несколько дней, Лена.

Она взглянула на него так испытующе, что он весь сжался.

— Дай мне сигарету, — попросила она.

Он протянул ей сигарету и дал прикурить.

— Эрик, дорогой, — проговорила она, несколько раз порывисто затянувшись. — Я попала в беду.

— Как и я, — вставил он.

— О, я понимаю, и ты тоже. Но если говорить начистоту, он выгнал меня. Не я ушла от него, а он выгнал меня. Буквально на улицу, — пояснила она. — Ты понимаешь теперь?

Понимаешь! Он почувствовал вдруг отчаянное головокружение. Пауэлл знал, что голова его по-прежнему сидит на его собственной шее, но у него было такое ощущение, что она вдруг завертелась с неистовством волчка и, неподвижная, гудела, как будто рядом ревел водопад. Он услыхал, как из его собственных уст вырвалось, словно слабое эхо:

— Выгнал тебя!

— В три шеи.

— Но… Уж этого он не мог сделать, Елена.

— Как видишь — сделал. Я здесь.

— Боже мой! — взорвался Пауэлл. — Какая скотина! Экая постыдная низость! Да что он думает — кто ж ты такая?

Елена усмехнулась.

— Он думает, что я… ну… то, что я есть.

— Подлец! Негодяй! Когда это случилось?

— Три дня назад. Я ушла сразу.

— Конечно. Само собой разумеется. Но…

— Не валяй дурака, Эрик. Ты думаешь, я хотела?.. Я же сказала тебе — он меня выгнал.

— Три дня назад! Что же ты делала все это время?

— Думала, — ответила она.

— Думала? А говорил он что-нибудь обо мне?

Елену, казалось, утомил этот допрос, и она отвела глаза от его напряженного взгляда.

— Говорил, — сказала она отворачиваясь. Она рассеянно взглянула в окно, на бюро, на стоявшего на каминной полке белого фарфорового слона с подушечкой для булавок и добавила: — О да, и немало!

Эрик подождал, но она, по-видимому, не собиралась продолжать, и он нетерпеливо спросил:

— Да, так что же?

— Ну, не все ли равно — всего и не вспомнишь. — И закончила с шутливым вздохом: — Сказал, дойдет черед и до тебя, мой милый Эрик.

— О боже! — простонал он, мрачно уставившись на ковер. — Я погиб. Это совершенно ясно!

— Вздор! Ты пока еще жив, дружок. И, если уж на то пошло, ты великолепно можешь подыскать себе другую работу.

— Ну нет, если он меня вышвырнет. Да, уж он, черт побери, позаботится обо всем этом, поверь мне. Ты, должно быть, и не представляешь, в какой я зависимости от него, с его связями во всей стране. Он может нажать на такие тайные пружины, против которых я бессилен. Вот увидишь!

— Нет, если только ты не позволишь ему.

— Не позволишь ему! Да ведь я целиком в его руках, вот какое у меня положение. Да он мокрого места от меня не оставит. Нет, я пропал!

Она села напротив него и сказала сдержанно:

— Ты не прав. Послушай меня. Мы оба слишком много знаем о нем. Он, конечно, хотел бы это сделать, я понимаю. Но то, что он хотел бы сделать, не имеет значения. Надо еще учитывать его положение. Ты пойми: человек он очень честолюбивый, собирается выставить свою кандидатуру в парламент и всякое такое. Вот по этой-то причине он просто не осмелится затеять скандал такого рода.

— Но, милая моя девочка, разве это остановит его? Ведь право на его стороне, не так ли? Он разведется с тобой, и тогда мы сможем пожениться…

— Ты в самом деле хотел бы этого, милый? — спросила она, вся просияв. — В самом деле?

— О, но ты же знаешь! — сказал он с пафосом. — Ты все знаешь. Бог мой, я еще потягаюсь с ним.

Я смогу тогда что-то для тебя сделать. Ведь мы будто созданы друг для друга… и… Моя мечта, ты это знаешь, чтобы ты была моей, только моей. Елена, милая, когда ты будешь свободна…

— Он не согласится на развод, — поспешно перебила она, снова откинувшись в кресле.

— Но он должен будет!

— Да, но он не согласится. Он не может. Это поставило бы под угрозу всю его карьеру, а она для него куда важней, чем я или кто-нибудь еще. Он просто хочет избавиться от меня без лишнего шума, и мы можем держать его в руках, если правильно разыграем наши карты.

— Наши карты?

— До чего же ты глуп, Эрик! Пойми, он может меня выгнать, что он и сделал. Но он миллионер, и я могу заставить его — да, да, да, заставить его — сделать так, как я хочу, иначе я сама потащу его в суд.

— О нет, Елена. Нет, я не могу позволить тебе поступить подобным образом.

— Почему?

— Нет, нет, ни в коем случае. Мне это совсем не нравится. И думать не хочу ни о чем подобном. Это просто отвратительно!

— Ну не будь же ты дураком, Эрик! Чего ты боишься?

— Я ничего не боюсь.

— Ты трусишь, Эрик, — сказала она резко. — Ты боишься не за меня — за себя. Разве это не так? О боже мой, боже мой!

— Нет, я не трушу! Так или иначе, развод он тебе даст. Как ты не понимаешь — именно в этом выход. Фактически для нас теперь это единственный выход.