Песнь Огня - [36]

Что Бомен и сделал. И чуть не вздрогнул, встретив пальцы Сирей. Она протягивала руку к нему.

Руки встретились, ладони соприкоснулись. Пальцы беззвучно сплелись в тайном знаке дружбы. Бомен и Сирей без слов тянулись друг к другу, пока не почувствовали щекой дыхание другого, пока лицо не коснулось лица. Они молча поцеловались.

До самого утра Бомен и Сирей лежали, крепко обнявшись и не говоря ни слова. Когда в небе забрезжил свет, они расстались: то, что случилось с ними в темноте, с рассветом должно было растаять, как сон.

Мантхи открыли глаза, потянулись, умылись. Утро выдалось непривычно тихим – все думали о том, что сегодня расстанутся. Канобиус хлопотал у горшков, уже погрузив их по горлышко в кипящую воду. Рядом с тремя большими горшками стоял маленький, и капитан время от времени подсыпал туда какие-то приправы.

Анно Хаз объявил, что пора складывать вещи в повозку и готовиться к отходу. Бомен нашел Дымка и легонько потряс. На этот раз кот проснулся. Он проспал целые сутки!

– Слава богу! Я уж думал, с тобой что-то случилось.

– Ох, парень! – сонно пробормотал Дымок. – Я так далеко! Зачем возвращаться?

– Скоро выходим. Нельзя же спать вечно!

– Еще как можно. Спать вечно… Счастливым сном… Чтобы он никогда не кончался…

Блаженный Дымок – это что-то новое. Бомен присмотрелся к коту повнимательнее.

– По-моему, ты заболел.

– Жизнь – это болезнь, – пробормотал Дымок. – Смерть – излечение.

– Что?! Да ты не болен, а пьян!

Бомен схватил вялого кота, отнес к ближайшему ручью и бросил в воду. Сначала кот камнем пошел ко дну, но тут же забарахтался и кое-как выплыл на берег.

– Ну как, лучше?

– Хуже! – огрызнулся Дымок, стряхивая воду со шкуры. – И поскольку ты не блещешь ни красотой, ни добротой, ни остроумием, я бы предпочел, чтобы ты оставил меня в покое.

– Вот это мой Дымок! – с облегчением вздохнул Бомен. По просьбе жены Анно Хаз в последний раз обратился к тем, кто решил остаться в долине.

– Вы еще можете передумать.

– Я хотел сказать тебе то же самое, – отозвался Бранко Так. – Не делай глупостей, Анно. Зима скоро кончится.

– Мы уходим через час, – сказал Анно.

– Через час?! А как же капитанский пир? Прощальный!

– Дни зимой короткие, надо успеть пройти побольше, – ответил Анно и вернулся к повозке.

Госпожу Холиш послали к капитану Канобиусу, чтобы узнать, нельзя ли начать пир немедленно.

– Но главное блюдо не готово! – воскликнул капитан. – Еще час, не меньше! Я только положил утренние травки!

– Понимаете, наши друзья уходят, – объяснила госпожа Холиш.

– Ну и что? – ответил Канобиус. – Пир не для тех, кто уходит, а для тех, кто остается. А с вами, милая дама, я разделю особое блюдо. – Он понизил голос. – Кукурузные лепешки с белыми трюфелями! Я хранил трюфеля для особого случая. Их хватит только на двоих.

– Я никогда не пробовала трюфелей, – призналась госпожа Холиш.

– Мадам, значит, ваша жизнь еще не началась!

Госпожа Холиш вернулась к своим и рассказала, что Канобиус не захотел перенести пиршество и что он готовит ей белые трюфеля.

Лошадей уже впрягли в повозку. Креот подогнал коров, Таннер Амос принес последнюю вязанку дров. Пришло время прощаться.

– Весной мы пойдем за вами, – сказал Мико Мимилит. – Пара недель пути, и мы снова встретимся.

Девочки в слезах толпились вокруг Мампо и обнимали его. Дубмен Пиллиш кашлянул, сказал «хм-м-м» и кашлянул еще раз.

– Печальный день. Но мы вынуждены пойти на это ради малышей. Зима суровая. Печальный день…

Креот сухо сказал госпоже Холиш:

– Что ж, мадам, надеюсь, вы понимаете, что делаете. Госпожа Холиш обняла Мампо и заплакала:

– Мампик ты мой! Мампочка!

– Это ненадолго, тетушка. Не плачь.

Мелец Топлиш пожал всем руки со словами:

– Ради детей.

Наконец все распрощались.

– Когда наступит весна, – сказал Анно, – идите на север, через реку, через горы. Мы будем вас ждать.

Печаль в его глазах говорила совсем о другом.

Маленькая компания двинулась в путь: Бомен и Мампо, как и раньше, впереди, за ними Кестрель, Сирей, Ланки и Пинто. В середине колонны Редок Зем вел лошадей, впряженных в повозку. Рядом с повозкой шли Анно и Аира, а за ними – три коровы, Смуглянка, Топотунья и Засоня. Замыкали строй Креот и коротышка Скуч.

Путешественники молча шли по зеленым джунглям, вдоль шипящего потока воды. Им было грустно оставлять друзей и страшно возвращаться в холода, поджидавшие снаружи. А Бомена мучили вопросы, на которые он никак не мог найти ответа.

Откуда в душе Канобиуса этот ужас? Что имели в виду свиньи, когда сказали, что люди в могилах умерли от счастья? Ведь в могилах нет людей. Это памятник капитана мертвым товарищам. Капитан на самом деле не капитан, а кок. Он приготовил пир, но не тем, кто уходит, а тем, кто остается. Госпожа Холиш будет есть белые трюфеля. В долине должны жить толстые. Когда мужчины живут с женщинами, получаются дети. Рты выходят из ртов…

Казалось, эти вопросы и обрывки разговоров просто надо правильно сложить, как головоломку, и все сразу станет ясно.

Роскошная зелень уступала место более морозостойким деревьям, воздух становился прохладнее. Мантхи как раз проходили мимо того места, где Дымок погнался за птицей и привел Бомена к могилам.