Песнь молодости - [7]

Шрифт
Интервал

— Вернешься в школу? Ну, ладно! Только подумай сначала. Мачеха наговорила тебе грубостей — ну и что из этого? Не обращай внимания. Через несколько дней все забудется. Детка, ведь недаром говорится: «Коль живешь под низкой крышей, приходится склонять голову». — Старушка чиркнула спичкой и начала что-то ощупью искать под подушкой.

Освещенная бледным колеблющимся огоньком Дао-цзин смотрела на нее. Няня достала из наволочки маленький бумажный сверток. Бережно развернув его, она позвала Дао-цзин поближе и попросила зажечь еще спичку; потом она тщательно пересчитала тоненькую пачку пестрых банкнотов и, вложив их в руку Дао-цзин, тихо всхлипнула:

— Это твоя мачеха недавно заплатила мне за два месяца — тут десять юаней. Внученька, когда вернешься в школу, эти деньги тебе пригодятся. Потерпишь немного… Будет что нужно — дай мне знать. Ах ты, моя горемыка…

Взяв деньги, Дао-цзин задохнулась от нахлынувших на нее чувств.

— Пока они спят, я уйду. Я… я не… До свидания, бабушка!..

Глава третья

Покинув дом, Дао-цзин не вернулась в школу. Она поклялась навсегда уйти из этой ненавистной ей теперь семьи, никогда больше не подходить к порогу дома, где властвовало зло. Первые три дня Дао-цзин провела у Ван Сяо-янь, своей подруги по начальной школе, а затем поехала в Бэйдайхэ[13] к двоюродному брату. Это был умный и честный молодой человек, перед которым Дао-цзин преклонялась с малых лет, женатый на ее хорошей школьной подруге. Если бы девушка нашла их, они, безусловно, помогли бы ей. Перед началом каникул она получила от брата письмо, в котором тот сообщал, что они с женой остаются на лето в Бэйдайхэ. За два дня до отъезда Дао-цзин написала им о своем намерении приехать, сообщила день выезда. Однако в Бэйдайхэ она почему-то не застала их.

Неужели они уехали? Сидя одна возле школы, девушка не могла сдержать подступивших к глазам слез. Луна незаметно переместилась к югу, свежий морской ветерок шевелил волосы Дао-цзин и постепенно развеял ее мрачные мысли. «Время уже позднее, нельзя же вот так сидеть и плакать!» Дао-цзин подняла голову, окинула взором молчаливую рощу, старый храм — школу с наглухо закрытыми дверями и медленно встала.

«Может быть, поискать директора школы и его расспросить?» — мелькнула у нее мысль, и она почувствовала облегчение. Ей очень захотелось есть. Ведь она не ела со вчерашнего дня! Дао-цзин оставила вещи возле школы и пошла по тропинке к деревне.

«Где же искать директора?»

Она шла по тихой, безлюдной улице. Дао-цзин не знала ни фамилии директора, ни дома, где он живет. Внезапно она заметила человека, медленно двигавшегося по улице ей навстречу. Когда прохожий приблизился, она спросила его:

— Скажите, пожалуйста, где живет директор школы?

— Директор? — незнакомец удивленно остановился. — В такое позднее время? А вы откуда?

— Я приехала к Чжан Вэнь-цину, он учитель начальной школы в этой деревне — это мой двоюродный брат. Его нет, и поэтому я решила обратиться к директору.

На лице прохожего появилась улыбка.

— О, вам повезло! Я и есть директор. А как ваша фамилия?

Только теперь Дао-цзин рассмотрела его. Перед ней стоял худощавый мужчина средних лет, в длинном халате. По внешнему виду — типичный деревенский учитель. Услыхав, что перед ней директор школы, она обрадовалась и поспешно сказала:

— Там, в храме, какой-то старик сказал мне, что Чжан Вэнь-цина здесь нет. Скажите, пожалуйста, куда он уехал?

— О, Чжан Вэнь-цин?.. — Обнажив желтые зубы, улыбнулся директор. — Да, вам не повезло. Два дня назад он неожиданно подал заявление о своем уходе. Я слышал, что они с женой уехали на северо-восток… К сожалению, это так… Вы еще нигде не устроились? Ну, ничего! Сегодня переночуете в нашей деревне — мы примем вас так же радушно, как сделал бы это ваш брат.

«Брата я не застала, денег на обратную дорогу нет. Как же теперь быть?» Дао-цзин задумалась. То ли оттого, что стало немного прохладнее, а может быть, от горечи и усталости, она побледнела и едва держалась на ногах. Заметив ее состояние, директор приветливо улыбнулся:

— Как ваша фамилия?

— Линь.

— Линь? Госпожа Линь, пожалуйста, чувствуйте себя здесь как дома. Не застали родственников — что ж поделаешь! Не расстраивайтесь. Мы с Чжан Вэнь-цином вместе работали, и я сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Меня зовут Юй Цзин-тан.

Она немного успокоилась.

— Я искала здесь своего двоюродного брата для того, чтобы… чтобы он помог мне устроиться на работу. Не нужна ли в вашу школу учительница?

Этот неожиданный вопрос удивил директора. Он понял, что перед ним всего-навсего птенец, только что вылетевший из родного гнезда.

— О-о, о-о! — улыбнулся он, заморгав глазами, и благожелательно ответил: — Мы поговорим, поговорим еще об этом. Сейчас вам нужно отдохнуть, а о работе завтра. Хорошо?

Дао-цзин обрадовалась. И хотя в ходе разговора она почувствовала, что этот человек несколько кичлив, да и похож скорее не на директора школы, а на обычного шэньши[14], тем не менее только у него можно было найти сейчас работу, да и на ночь он мог бы где-нибудь ее устроить.

— Спасибо, господин Юй Цзин-тан. Ну, зачем я буду причинять вам беспокойство? Если можно, я переночую в школе.


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.