Пешки Хаоса - [52]

— Он хотел, чтобы вы пришли к нему, — сказал Дафан, переводя дыхание. — Он сказал, привести колдунов, и…

— И что? — спросил Гавалон.

— Он сказал что-то о жертвах, — неохотно договорил Дафан. — Он сказал, что будут жертвы… и что он приведет корабли.

Глава 14

ИЕРИЙ ФУЛЬБРА набросил одеяло на голову и плечи и присел в окопе, когда сработали подрывные заряды. Он слегка поморщился, когда большие комья грязи застучали по одеялу, едва не вырвав его из рук. Генерал не должен пачкать свою форму, иначе каким примером он будет для подчиненных? Он хотел быть не только самым храбрым, но и самым аккуратным. В конце концов, он сражался за порядок, против коварных и ужасающих порождений Хаоса — и если эта мысль была способна внушить страх даже в его подготовленный разум, насколько больший страх она могла посеять в умах его менее просвещенных последователей?

Фульбра знал, что его последователи рады участвовать в этом походе, рады пойти в бой, рады выполнять святую работу возлюбленного Императора — как может быть иначе, если ожидание этой радости было так тщательно вбито в них? Но они неминуемо будут чувствовать и тревогу. Если мысли о псайкерах Рагана Баалберита было для них достаточно, чтобы покрыться холодным потом, что же должна вызвать перспектива оказаться на континенте, полном вражеских псайкеров, если позволить этой мысли пустить корни? Они будут произносить молитвы, и выполнять ритуалы, и стрелять из своего оружия со всей механической правильностью, которой смогли от них добиться их сержанты, но каждый раз, когда у них окажется свободная секунда, чтобы подумать, есть опасность, что сомнение, самое коварное оружие из арсенала врага, может вкрасться в их мысли. По крайней мере, до сих пор убивать врагов было легко и приятно. Ничто так не поддерживает боевой дух как хорошая бойня. Хотя разрушать баррикады было не так весело. Это скучная работа, не приносящая особого удовольствия.

Это была уже шестая баррикада, на которую они наткнулись сегодня, но лишь вторая, для разрушения которой потребовались подрывные заряды. Чтобы разрушить остальные, было достаточно болтерных снарядов. Конечно, это была трата ценных боеприпасов, но трата необходимая. Хотя грузовики, на которых двигался авангард Фульбры — даже те, которые везли на своих платформах драгоценные гусеничные танки — теоретически были способны преодолевать пересеченную местность, они двигались гораздо быстрее, если не сходили с того, что в этих варварских краях служило дорогой.

Фульбра отдал грязное одеяло ординарцу и быстро пошел назад, к своей бронемашине, жестом приказав полковникам Гамере и Диамбору следовать за ним. Как и большинство машин в его авангарде, машина Фульбры была местного производства. Четырнадцать танков и шестнадцать других бронемашин были имперскими оригиналами — настоящие «Леман Руссы», «Химеры» и «Саламандры» — но более быстроходных машин за два века после высадки просто не сохранилось, если не считать самолета, который Мелькарт упорно отказывался ему отдать. Даже мотоциклы, которые использовали его разведчики, были изготовлены на заводах Калазендры, хотя их техническая простота означала, что они куда ближе к оригинальным образцам, чем более тяжелые машины.

Командирская машина «Саламандра», которую использовал Фульбра, когда бригада была на марше, была легко бронирована, но более маневренна, чем ее местные аналоги — и гораздо маневреннее той крепости на колесах, в которой должен был укрыться Фульбра, когда начнется серьезное сражение. Учитывая, что противник многократно уступал в огневой мощи, Фульбра решил, что мобильность на данный момент важнее, поэтому тяжелые танки были погружены на прицепы грузовиков, вместо того, чтобы двигаться своим ходом.

Фульбре было очевидно, что полковник Гамера предпочел бы сидеть в безопасности под броней оригинального танка, даже когда в этом не было необходимости, но Гамера слишком ценил свою должность генеральского адъютанта, чтобы возражать — особенно когда Диамбор был готов в любой момент занять его место. Фульбра всегда поддерживал соперничество между старшими офицерами своего штаба — это помогало оттачивать профессионализм и добавляло необходимой дерзости их тактике. Зависть, если ее направить должным образом, могла быть по-своему столь же полезна, как и благочестие. Хороший офицер должен любить Императора, ненавидеть ересь и внимательно следить за продвижением по службе своих соперников.

К несчастью, противник, казалось, тоже знал, что мобильность была важнее всего для авангарда сил вторжения, и эти подонки делали все возможное, чтобы замедлить наступление имперской армии. Отступая, они поджигали поля, жгли деревянные мосты, засыпали валунами узкие каньоны и рассыпали на дорогах шипы, надеясь, что они проткнут колеса имперских машин. В каждой деревне строили баррикады, неважно насколько хлипкие, и если деревня была достаточно большой, за баррикадой на крышах домов прятались снайперы. Только у одного снайпера из трех было ружье, но те, которые использовали луки, были опытными лучниками, и их стрелы, попадая в незащищенную плоть, причиняли почти такой же ущерб, как пули. До сих пор потери его солдат были ничтожны, но время пока было на стороне оборонявшихся. Когда будет одержана окончательная победа, у победителей будет все время мира, чтобы выследить и убить всех оскверненных Хаосом, но пока…