Пешки Хаоса - [51]

Зверолюди посмотрели на него, их разнообразные глаза моргали, пока они его оценивали. Дафан еще немного поднял руку, пытаясь привлечь их внимание к своему необычному компасу. Их внимание было должным образом привлечено.

Они рычали, не спеша переговариваясь друг с другом, но ближе не подходили.

— Гавалон, — повторил Дафан, подумав, что они, вероятно, куда глупее обычного человека. — Вы знаете Гавалона? Можете отвести меня к нему? Не беспокойтесь, если не сможете — я найду дорогу. Все, что вам нужно сделать — позволить мне пройти. Пропустите меня?

Зверолюди не отвечали и не двигались.

Дафан неохотно осознал, что ему придется идти прямо на них и пройти сквозь их неровный строй. Зловоние казалось просто ошеломляющим, и мысль о том, чтобы подойти на расстояние протянутой руки к таким чудовищам, выглядела крайне непривлекательно, но Дафан знал, что он должен делать, и знал, что должен это сделать.

Осторожно он сделал шаг — и, осознавая, какая ответственность на него возложена, смело пошел вперед. Он вытянул правую руку, чтобы чудовищный палец висел как можно дальше от него, и принял решение пройти между быкоголовым чудовищем с топором и обезьяноподобной тварью, вооруженной копьем.

Зверолюди не двигались до последнего момента, но посторонились достаточно, чтобы он прошел, не прикоснувшись ни к кому из них. Их близость была отвратительна, но сам факт того, что он смог преодолеть этот страх, вызывал странную радость. Как только Дафан прошел мимо зверолюдей, все еще находясь на расстоянии удара копьем, он почувствовал, как его сердце радостно затрепетало.

«Я — храбрый человек», подумал он, наслаждаясь осознанием этого. «Я — настоящий мужчина, и я смел».

Уже не в первый раз он думал о себе как о взрослом — и давно уже — но в первый раз у него было основание назвать себя храбрым человеком. Он не проявил смелости ни в колючем лесу, ни у пруда, ни на ферме, но прошел мимо зверолюдей с несгибаемой смелостью в душе.

«Я на войне», подумал он, «нравится мне это или нет. Теперь я боец и должен делать все, что могу, чтобы приблизить нашу победу. Ради моей деревни. Ради нашего мира. Ради… славы».

На другой стороне леса он увидел окраину лагеря армии Гавалона: мириады палаток и повозок, многочисленные разноцветные знамена, лениво развевающиеся на ветру. Были и другие часовые, мимо которых надо было пройти, но никого настолько устрашающего, как те зверолюди, которых он встретил в первый раз, и вскоре он нашел нормальных людей, способных говорить, которые не только поняли имя Гавалона Великого, но и были способны ответить на его вопросы.

— Кто послал тебя? — спросил один высокий человек. Это был первый воин Гульзакандры, у которого Дафан увидел ружье: элегантную винтовку с блестящим стволом.

— Нимиан, — ответил Дафан. — По крайней мере, он сказал, так его звали, пока он не начал превращаться во что-то другое.

Человек подозрительно прищурился, но он был просто бойцом, а не Сновидцем Мудрости. Очевидно, он почти ничего не знал о том, кем был Нимиан, не говоря уже о том, кем он стал.

— Мы — девушка по имени Гицилла и я — попали в плен к имперцам прошлой ночью, у пруда далеко к востоку отсюда, — объяснил Дафан. — Мы убежали из деревни, когда пришли имперские солдаты. Мы пытались добраться до Эльвенора, но они догнали нас на грузовиках. Кажется, Нимиан убил их всех, но точно не знаю. Мы захватили грузовик и уехали оттуда.

Стрелок, кажется, понял сказанное. Его глаза снова удивленно расширились.

— Грузовики? Имперские солдаты? Пойдем со мной, ты должен рассказать командирам, где они, сколько их и какое у них оружие. Мы предполагали, что они еще далеко к северу отсюда, и не ожидали, что они уже менее чем в дне пути к востоку.

— Сейчас их там уже нет, — сказал Дафан. — Если кто-то из них и остался в живых, едва ли их больше десятка.

Если стрелок и поверил ему, то это не уменьшило его тревоги. Он повел Дафана в лагерь, к палатке, над которой развевалось самое необычное знамя из всех: огромный глаз, исторгавший поток пламени убийственной мощи. Дафан вдруг понял, что видел его раньше, во сне. Неужели это значит, что он теперь тоже Сновидец Мудрости? Он просто не мог поверить в это, и сказал себе, что, вероятно, видел что-то подобное, когда был еще слишком маленьким, чтобы помнить.

В палатке Дафан в первый раз увидел Гавалона Великого. Он сразу заметил великого колдуна в толпе приближенных, окружавших его; никогда еще Дафан не видел кого-то настолько жутко уродливого, с такими чудовищными глазами.

Дафан наблюдал, как стрелок, запинаясь, рассказал о нем, и Гавалон небрежно махнул огромной рукой, словно показывая, что эти новости для него уже не новости. Потом волшебник обернулся, устремив взор своих устрашающих глаз на Дафана. Когда Гавалон подошел к нему, Дафан храбро выпрямился в полный рост, показав оторванный палец, который привел его сюда.

Как только Гавалон увидел, что держит в руке Дафан, на лице колдуна появилась широкая улыбка, обнажившая два ряда огромных острых желтых зубов.

— Где он? — спросил Гавалон. — Мы должны найти его. Нельзя терять время. Фульбра наступает очень быстро, а у нас недостаточно оружия, чтобы остановить его. Нимиан в порядке? Где он?