Пешки Хаоса - [54]

«Пусть это будет правда!», сказал он себе. «Ради Императора Милостивого, пусть это будет правда!». Потом он с сознанием долга напомнил себе, что это всего лишь слухи и что он должен выигрывать битвы и истреблять язычников. Еще он напомнил себе, что к любым сведениям, полученным псайкерами Рагана Баалберита, следует относиться с сомнением, потому что способности псайкеров усиливались с помощью тех же самых наркотиков, которыми пользовались туземные «Сновидцы Мудрости» — наркотиков, несомненно, затронутых скверной.

Несмотря на бедность снаряжения и очевидную малочисленность чистокровных потомков имперских иммигрантов, Иерий Фульбра не сомневался, что бойцы его армии столь же храбры, решительны и хорошо обучены, как и участники Первого Завоевания — но эта его уверенность не распространялась на так называемых инквизиторов так называемых «Адептус Терра». Он уважал Рагана Баалберита как человека, но вовсе не был уверен, что Баалберит был столь же необходимым звеном великого механизма Империума Человечества, каким был он сам, или даже Орлок Мелькарт.

Согласно тайной истории, которую Фульбра знал от предков, псайкеры галактического Империума Человечества служили тем цементом, который скреплял Империум. Они поддерживали свет Астрономикона, передавали сообщения между звездными системами и прокладывали курс космических кораблей. Но чего они не делали (если его предки случайно не утеряли эти сведения) — они не были теми, кого аборигены Сигматуса называют «Сновидцами Мудрости».

Те несколько псайкеров, которые сопровождали исследовательскую экспедицию, были включены в ее состав, чтобы сообщить информацию о Сигматусе флоту, на основании чего могло быть принято решение, как именно следует развивать колонизацию планеты. Когда это стало невозможно из-за сложившихся обстоятельств, более того, когда старое поколение уступило место новому, для псайкеров следовало найти новые обязанности. Псайкеры Верховного Инквизитора внушали такой же страх, как, вероятно, и их предшественники, и их деятельность так же была скрыта завесой тайны. Фульбра знал, что они были важным инструментом войны против туземных культистов, но не был уверен, что такое их использование соответствовало имперским нормам. Баалберит был вернейшим слугой Империума из ныне живущих на Сигматусе, но Фульбра иногда думал, не совершает ли инквизитор ужасную ошибку, пытаясь использовать против культистов их же методы.

«Возможно», думал он, «эти предполагаемые новости — всего лишь коварный обман, придуманный врагами, чтобы отвлечь нас от текущих целей. Кто знает, на какие гнусные хитрости способны эти мерзкие колдуны?»

Бронемашина, наконец, оставила позади горящие поля, окружавшие деревню, и Фульбра с радостью вдохнул чистый воздух. Сейчас, когда они выехали из пелены дыма, видимость была хорошей, хотя поле зрения было ограничено местной густой растительностью.

Иерий Фульбра родился в горах северной Калазендры, и рос, глядя на далекие горные вершины на горизонте. В равнинах ему не нравилось то, что на них не было пункта, с которого человек мог обозревать местность дальше, чем на милю. Даже если не мешали густые заросли, было трудно видеть дальше, чем на несколько сотен ярдов, а в этой местности, испытавшей влияние варпа, густые заросли были самым обычным делом. Здесь росло много деревьев — по крайней мере, в них можно было узнать деревья, хотя их листья были иногда весьма странных цветов, а плоды выглядели слишком необычно, но еще больше было непонятных округлых растений, похожих на гигантские грибы или мутировавшие кактусы.

Задолго до прибытия имперской экспедиции, на территориях недоразвитых туземных цивилизаций Калазендры, Зендаморы и Булзавары местная растительность почти везде, за исключением нескольких анклавов, была вытеснена растениями земного происхождения. В Йевелкане земная растительность постоянно соперничала с местной, а в Гульзакандре, чьи ленивые и затронутые скверной жители никогда не касались земли за пределами своих полей, до сих пор буйно росли местные растения. Местность, по которой сейчас двигалась армия захватчиков, казалась Фульбре гораздо более чуждой, чем все, что он видел до того.

— Мотоциклисты докладывают, сэр, — сообщил вокс-оператор. — Дорога свободна на протяжении следующих пяти миль, но дальше впереди мост. Река глубиной как минимум двенадцать футов, шириной около двадцати пяти ярдов. Вероятно, саперы смогут работать без помех — на другом берегу нет укрытий для снайперов, а чтобы расчистить заросли, хватит пары очередей из болтеров.

— Что дальше за рекой? — спросил Фульбра.

— В основном такая же равнина как минимум на милю. Дальше видны крыши — еще одна деревня. Что за ней, не видно.

— Как я могу планировать операцию вслепую? — посетовал Фульбра. — Мне нужен самолет — и зачем, во имя Императора, я должен строить временные аэродромы на каждой стоянке, если эти идиоты в Состенуто не собираются присылать его? Как я смогу обнаружить, где собирается армия культистов, или насколько она многочисленна, или куда она направляется, если у меня нет самолета?

— Большинство их — всего лишь крестьяне с вилами и зверолюди с топорами, — сказал Гамера. — Не так уж важно, сколько их или где они располагаются.