Песчаный фён. Часть первая - [16]

— О, поверь мне, это не твоя забота! Ренгенографами займется Иша. Тебе только нужно загримировать нас так, чтобы в темноте не узнали.

— Честно говоря, я не уверен, что такая задача мне по силам. Да, я неплохой программист, но обвести вокруг пальца определительную сеть города мне не удастся… Я не гений, — развел руками индиец.

— Ты жить хочешь? — спросил Куохтли. — Так вот, если хочешь, значит, станешь гением.

— Кстати говоря, что насчет этической стороны вопроса? — оживился Эрих. — За бегство нас по головке не погладят.

— Да неужели?! — притворно удивился Куохтли. — Гленн, ты видишь хоть одну перспективную версию выживания в городе, где все тебя ищут?

— Если честно, нет. Но под трибунал я не хочу тоже.

— Объясняю этот пункт. Я единственный, кто знает коды доступа к терминалам хранилищ памяти одного неприметного местечка на планете, где скрыта часть важных секретов Земли.

— И?

— И?! Это значит, что я и есть наш единственный билет на свободу!

— Зачем так рисковать? Не проще застрелиться? — спросил Эрих.

— Попробуй! — Куохтли перебросил через салон заряженный плазменной пулей пистолет.

— Спасибо, обойдусь! — Берне осторожно вернул пистолет владельцу.

— Вот то-то же!

Внезапно подал голос Иша:

— Какого черта вообще на Марсе размещать хранилища памяти разведывательного управления!

— А это вопрос не ко мне, а к председателю Виндслоу, — ответил Куохтли, — но уничтожать это хранилище ни в коем случае нельзя. Да и невозможно. Ладно, хватит языками молоть. Если все поняли план, принимаемся за работу.

Гленн нехотя поднялся с места и подошел к Берне.

— Ну, кадет! Давай-ка тебя разукрасим!

Эрих покорно подчинился и приготовился стоически вытерпеть все ужасы гримировки. Но на удивление терпеть ничего не пришлось: со скоростью движения кулака Гленна наступила тьма.

Бронированная машина со скрежетом подкатила к одной из опор, на которых покоился «Оксе». Вблизи корабль выглядел еще более необъятным. Пятьсот метров кристаллизованной стали, вобравшей в себя достижения всех самых смертоносных военных технологий человечества. Грай развернул танк на девяносто градусов и вышел на связь с кораблем.

— «Оксе», «Оксе», вызывает капитан фрегата «Фюрер», капитан Гюнтер Грай! Повторяю, вызывает капитан Гюнтер Грай!

В радиопередатчике раздалось шипение, и голос диспетчера ответил:

— Вас понял, капитан Грай, открываем ангар!

— Не требуется! Я прибыл на наземном транспорте, откройте грузовой шлюз!

— Так точно!

В паре десятков метров из однородного на первый взгляд корпуса корабля выдвинулся наклонный пандус. Капитан немного скорректировал курс своего транспорта и не спеша въехал в сияющее пятном света грузовое отделение судна.

Грай, оказавшись внутри отсека, нажал на несколько кнопок, и люк, запиравший его в пыльной машине, открылся, выпустив капитана на свободу. Пандус за спиной Гюнтера уже исчез, и отсек был вновь надежно отгорожен от всего внешнего мира. Грай огляделся: в грузовом отсеке уже суетилось с десятка два людей в штатском и молодой сероглазый офицер, который при виде капитана начал поправлять упорно съезжающую на глаза фуражку.

Капитан спрыгнул с танка и без обиняков направился к лейтенанту. Тот отдал ему честь и произнес:

— Адмирал Фолкинсон ждет вас! Вы существенно опоздали на встречу, пожалуйста, поторопитесь!

— Поблагодарите за это седьмой фрегат. А вернее, его реактор.

— Да, я слышал. Ваш челнок тоже сняли на ремонт?

«Блеск!» — подумал капитан, так и не ответив офицеру. — «Я теперь еще и без шаттла, его разобрали на детали для реактора!»

— Кх-кх, — кашлянул лейтенант и произнес. — Я провожу вас на мостик.

— Не стоит, я помню, где проводили предыдущую встречу! — отказался Грай.

— Но адмирал настаивал на вашем сопровождении.

— Вам приказали только меня проводить или всех капитанов? — насторожился Гюнтер.

— Извините, капитан, но это мне неизвестно, а теперь прошу следовать за мной! — улыбнулся лейтенант.

Грай развел руками и последовал за офицером. Тот повел его по самой нижней палубе, забитой до отказа всяческого рода оборудованием различных форм и размеров, как похожих на нечто повседневное, так и совершенно невообразимых форм. Они прошли мимо отсека с роботами, затем свернули направо и, наконец, добрались до лифта. Проделывая этот путь, офицер не проронил ни слова. И это все больше и больше не нравилось капитану, было в этом шествии что-то гнетущее.

Лейтенант вызвал лифт. Тот долго не откликался, из-за чего офицер стал заметно нервничать. В конце концов, элеватор достиг последней палубы и, выпустив кучку деловито переговаривающихся механиков, впустил капитана и его провожатого, который с каждой минутой все больше напоминал конвоира.

— Послушайте, — капитан наконец не выдержал томительного ожидания, — зачем вы сопровождаете меня, я мог бы проделать этот путь без всякой помощи.

— Капитан, а зачем вы задаете вопросы, заранее зная, что я не могу дать на них ответ?

Двери лифта раскрылись, и Грай вышел в коридор, теперь от мостика его отделяла лишь одна дверь.

— Благодарю за сопровождение! — сухо произнес капитан и, оправив китель, вышел из лифта.

— Это мой долг! — гаркнул лейтенант и, отдав честь, закрыл двери подъемника.