Пес смерти. Мисс Марпл рассказывает. Расследует Паркер Пайн. Второй гонг - [8]

— Ну, приехали! — воскликнул Джек Трент. — Старое доброе подсознание… И что бы ученые без него делали?

Сэр Эйлингтон привычно пропустил критическую реплику мимо ушей.

— Думаю, — невозмутимо продолжал он, — твое подсознание уловило в поведении этого араба нечто странное. Возможно, взгляд. На сознательном уровне, ты, конечно, ничего не заметил. Но подсознание не упускает ничего! Кстати сказать, последнее время в научных кругах прослеживается тенденция к качественной переоценке роли бессознательного. Допускается, что рассудочные процессы в подсознании имеют место не только независимо от сознательного мышления, но и наряду с ним. Таким образом, зародившееся в твоем подсознании подозрение о возможном покушении могло самостоятельно пробудить физиологическую защитную реакцию.

— Звучит, должен признать, убедительно, — улыбнулся Дермут. — Сдаюсь.

— Ну, так слишком скучно! — разочарованно протянула миссис Эверсли.

— Возможно также, что ты — опять же подсознательно — почувствовал направленную на тебя ненависть, — продолжал сэр Эйлингтон. — Так называемая телепатия, безусловно, существует, хотя условия, при которых она проявляется, еще слишком мало изучены.

— А больше ничего такого с вами не случалось? — спросила Клер.

— Почему же? Только не таким романтическим образом. И, думаю, большинство этих случаев действительно можно объяснить с чисто реалистических позиций. Однажды я отказался от приглашения своих хороших знакомых только потому, что внутренний голос сказал мне: «Не надо!» Все тот же Красный Сигнал. Вскоре их загородный дом сгорел. Кстати, дядя, попробуйте-ка объяснить, как сработало подсознание в этом случае?

— А никак, — усмехнулся сэр Эйлингтон.

— Но объяснение-то у вас, конечно, есть? Не стесняйтесь. Мы, как-никак, родственники.

— Вот именно. И, зная тебя, могу догадаться, что тебе просто не хотелось туда ехать, а пожар стал настолько прекрасным оправданием твоей лени, что ты убедил себя в дурных предчувствиях, помешавших этой поездке.

— Нет, с вами решительно невозможно спорить! — расхохотался Дермут. — У вас на все готов ответ.

— Не смейте так легко сдаваться, мистер Уэст! — возмутилась Вайолет Эверсли. — Я, например, верю в ваш Красный Сигнал безоговорочно. А после пожара он больше вас не тревожил?

— До…

— Что вы сказали?

— Нет-нет, ничего.

Дермут замолчал. «До сегодняшнего вечера, нет», — чуть было не сказал он. Эти слова возникли — как сказал бы его дядя — совершенно неосознанно, выражая не вполне оформившуюся еще мысль, и, однако, — он почувствовал это сразу — в них была истина. Мрак, окутывающий будущее, рассеивался. Теперь там тревожно мерцал Красный Сигнал, предвещая близящуюся опасность.

«Но какую? — недоумевал Дермут. — Какая, к черту, опасность может угрожать ему здесь, среди друзей? Хотя…»

Он взглянул на Клер Трент. Тонко очерченное бледное лицо… грациозный изгиб шеи… золото волос… Но с этим он давно уже привык справляться. Джек Трент был его лучшим другом. Больше даже, чем просто другом. Когда-то Джек спас ему жизнь во Фландрии[10] за что был даже представлен к Кресту Виктории[11]. Дермут всегда это помнил, и — точно судьба хотела испытать его силы — безумно полюбил его жену. Дермут надеялся, что когда-нибудь это пройдет. Невозможно было все время страдать так, как сейчас. Он покончит с этим. Возьмет себя в руки. Хорошо хоть сама Клер ни о чем не догадывается. А если бы и догадывалась… Безнадежно… Статуя, прекрасная статуя из золота, слоновой кости и бледно-розового коралла… Игрушка для королей, а не живая женщина…

Клер… Даже мысленно произнося ее имя, он ощущал страдания… Нет, он должен с этим справиться! Всегда справлялся. «Да, но тогда все было иначе», — тут же возразил он себе. Вот именно: «иначе». В этом все дело.

Так что тут опасности не было. Боль — да, но не опасность. Во всяком случае, не та, о которой предостерегал его Красный Сигнал. Снова оглядев сидевших за столом, он только теперь сообразил, что общество подобралось довольно странное. Ну как, например, сюда попал его дядя? Он вообще редко обедал вне дома, тем более, в таком узком кругу. И это при том, что Тренты вовсе не относились к числу его друзей. До сегодняшнего вечера Дермут и не подозревал, что они знакомы. Нет, объяснение этому, конечно, существовало. После ужина ожидалась довольно известная дама — медиум[12], которая должна была провести спиритический сеанс[13]. Дядя как будто интересовался спиритизмом. Да, это, конечно, повод.

Повод… Или предлог, убедительно объясняющий присутствие психиатра? Но если так, что же в действительности привело сюда его знаменитого дядюшку? Память тут же услужливо подсказала ему множество подробностей, ранее незаметно проскользнувших мимо сознания.

Сэр Эйлингтон несколько раз как-то странно посмотрел на Клер… Изучающе — вот, пожалуй, точное слово. И, несомненно, Клер тоже это заметила. Слишком уж она была оживлена, слишком беспокойна. Ее руки явно не находили себе места. Она словно чего-то боялась. Но чего? Ведь не его же дяди?

Усилием воли он заставил себя прислушаться к разговору. Миссис Эверсли как раз упрашивала сэра Эйлингтона рассказать какой-нибудь интересный случай из его практики.