Пес, который взломал дверь - [48]
— Главное в том, — обратилась я к Стиву — что я не доверяю детям. Собак я по крайней мере понимаю, но с детьми все совсем запутано. С ними ясно лишь одно: если ты их приучишь ходить на горшок, это будет вредить им всю оставшуюся жизнь, и еще они постоянно жуют что-то, шумят, а затем уходят из дома. Так что, если тебе позарез нужны златовласые младенцы, можешь забрать к себе Лию до конца лета либо просто заведи еще одну собаку. И не могли бы мы поговорить кое о чем другом?
— О предменструальном синдроме?
— Нет, об электрических ошейниках.
— Средство радикальное, — сказал Стив и остановился, чтобы прихватить пальцами мою шею и громко защелкать языком, — но не лишенное смысла. — Затем он убрал руки и мягким голосом заметил: — Могла бы и позвонить, когда сегодня днем собралась прикорнуть. То, что ты живешь одна, вовсе не означает, что и спать ты должна в одиночестве.
— Если ты позабыл, могу тебе напомнить, что до сентябрьского Дня труда я буду жить не одна. Лия, а вместе с ней ребят эдак пять оккупировали кухню и там зубрили что-то к своему тесту на проверку способностей.
Я уткнулась лицом в его некогда синюю футболку, которая, как и вся его одежда, выцвела и томительно отдавала хлоркой. С подростковой самоотверженностью Стив пытается избавиться от запаха своих четвероногих пациентов. На самом деле запах кошек, собак и хлорки все же преследует его, но почувствовать это можно, только если придвинуться к Стиву совсем близко.
Он пробежал руками по моему лицу, откинул мои волосы, а затем принялся целовать меня, но у нас под ногами оказались Рауди и Кими, немедленно вынырнувшие из-за лесистого пригорка. Они принялись увиваться вокруг нас, вскидывать морды, расширять свои миндалевидные глаза и подвывать. Безусловно, они не пытались защитить меня от Стива, просто им не хотелось, чтобы о них забывали. Когда же к нам присоединились еще и собаки Стива — пойнтер Леди и изумительная овчарка Индия, — мы сдались и продолжили нашу прогулку.
— Я тебе серьезно говорю, мне действительно необходимо побольше узнать об электрических ошейниках, — продолжала я. — Ты наверняка слышал о них, так ведь? В ветеринарной школе, например. А может, кто-нибудь из твоих клиентов?…
Стив покачал головой:
— С нами такие люди не работают. Скорее всего, я знаю об этих ошейниках не больше твоего.
— Разве ты не видел ожогов? От них ведь бывают ожоги, правда?
— Старые модели действительно обжигали, — сказал Стив, пнув попавшийся на пути сучок. — Но только не новые, не из дорогих. Разве что они неисправны.
— А если модель действительно неисправна? Или если она старая. Тогда на теле должно быть два ожога, верно? Я видела рекламу. И каталоги. Это практически все, что я знаю. Во всяком случае, к ошейнику подсоединяется штепсель, там имеются контакты, какие-то металлические штырьки… Через них поступает ток.
— Производится стимуляция, — саркастически поправил меня Стив.
— Ах да. Простите, я оговорилась. В общем, ожог может произойти именно в этих местах, верно? Ошейник ведь не целиком электрифицирован. Это ведь не электрический провод, обмотанный вокруг шеи, а всего лишь две точки, два штырька, как две пульки. Они торчат внутри ошейника, вплотную к собачьей шее. Так что если ожоги появляются, то выглядят они как две отметины.
Стива передернуло.
— Но, Стив, на теле Роз нашли такие отметины. Два ожога.
— На шее?
— Нет, на руке.
— Но каким?…
— Именно об этом я тебя и спрашиваю. Теоретически ведь такое возможно?
Я стала продираться сквозь заросли молодых кленов.
— Х-м-м. Она открывала калитку. Ее нашли рядом. Ожоги могли быть от ограды. Ограда гальванизирована. Это как с собакой, которая с разбега налетела на что-то. Такие травмы бывают. Например, если лапа собаки застрянет в звеньях цепи. Кто-нибудь осмотрел как следует это ограждение?
— Наверняка. Мы с тобой тоже можем внимательно рассмотреть его на обратном пути. Но каким образом ограда могла обжечь? Она ведь не поцарапалась об нее и не порезалась, а было бы именно так, если бы цепь была порвана…
Но Кевин сказал именно про ожоги.
— А что если вся ограда была наэлектризована? Допустим, молния попала в дерево. Тогда заряд уходит в землю и может передаваться от дерева или от того предмета, в который угодила молния.
— Но в том-то и дело, что прямого удара не было. Через дорогу, почти напротив от этой калитки, ну, там, где теннисные корты, живут люди. Они абсолютно уверены в том, что молнии не было. Я разговаривала с этой женщиной. Они были дома. И она уверяет меня, что никакой молнии не было. Возможно, конечно, что молния все же ударила, а они просто не заметили, но этой женщине, по-моему, можно верить.
— Тогда что же?…
— В том-то все и дело. Что тогда? Если это не было молнией, тогда чем же еще? Каким образом умерла Роз? Отчета о вскрытии ее тела я, конечно же, не видела. Кто мне его покажет? Но если кардиостимулятор был неисправен, тогда никакого расследования не будет. К чему тогда расследовать? Но не может ли здесь быть замешан электрический ошейник? От него бы остались два ожога, и это именно то, что было у нее на теле. Может такое быть? Кстати, ты знаешь, где мы сейчас находимся? Я что-то не пойму.
Доктор Стэнтон, состоятельный член кинологического клуба, удавлен поводком. Холли берет к себе его осиротевшего пса Рауди и постепенно втягивается в расследование убийства. Однако находчивая Холли Винтер с помощью четвероногих друзей находит разгадку тайны.
Доктор Стэнтон, состоятельный член кинологического клуба, удавлен поводком. Холли берет к себе его осиротевшего пса Рауди и постепенно втягивается в расследование убийства. Во втором романе орудием убийства оказались ножницы, а количество трупов увеличилось. Однако находчивая Холли Винтер с помощью четвероногих друзей находит разгадку тайны.
Холли Винтер хватало забот и с одной собакой, но волею судьбы у нее появляется вторая — лайка Кими, которая потеряла своих предыдущих хозяек при весьма странных обстоятельствах. Прослеживая жизненный путь своей новой питомицы, Холли неожиданно находит разгадку тайны.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.