Первый снег - [4]

– Да, здесь, а кто это?

– Это я, Арсен, сын Халила.

Дверь открылась, и он увидел своего дальнего родственника, которого не видел очень давно. Старику было, наверное, уже под восемьдесят, но выглядел он несколько моложе своего возраста, был худощавого, крепкого на вид телосложения, и только морщины, беспощадно избороздившие его лицо, словно паутина времени, сотканная самой жизнью, выдавали возраст хозяина дома. Ему хотелось извиниться перед ним, попросить прощения за то, что давно не захаживал, придумать что-нибудь, что правдоподобно объясняло бы его появление, но тот, не дав ничего ему сказать, показал рукой во двор в сторону дома и сказал: «проходи». Пока они шли по вымощенной диким камнем тропинке, ведущей к крыльцу, он внимательно осмотрел двор. «Как в аптеке, – подумал он, – вот что значит старая закалка», – было видно, что хозяин тратит уйму своего времени для ухода за клумбами и небольшого парника, где через полупрозрачную толстую пленку виднелась какая-то зелень. Они прошли двор, и на крыльце он увидел немецкую овчарку, нерешительно остановился и, глядя на собаку, спросил хозяина дома:

– Это тот самый щенок, что у тебя тогда был? Забыл, как его зовут.

– Джек.

– Привет, Джек, – сказал он, обращаясь то ли к хозяину, то ли к овчарке, – а он не укусит?

– Он обученный, без команды не нападет, а ты тут какими судьбами?

– Долго рассказывать, да и не интересно будет.

– Ничего страшного, я давно на пенсии, времени много, мы с Джеком тебя послушаем, правда, Джек?

Джек, словно понимая, о чем говорит хозяин, подошел к нему ближе и лег, положив голову на лапы и подняв уши, будто концентрируя свое внимание, настраиваясь слушать длинный и неинтересный рассказ гостя. «А пока, – продолжил хозяин, – я принесу чего-нибудь поесть, чаю попьем. Не обессудь за небогатый стол, но если бы предупредил заранее, то я бы купил чего-нибудь, чтобы ты не обвинил меня жадности». Гость понял шутку хозяина и ответил бодро:

– Ну что рассказывать, был в Сибири, работал на стройках, на шахте, а теперь вот решил приехать домой.

– В Сибири, говоришь? И где ты там работал, интересно, сибиряк, – усмехнулся дядя Рассвет, – ты мне зубы-то не заговаривай, как-никак всю жизнь в милиции проработал, и люди многое о тебе болтают, и совсем недавно приезжали родственники наши из села, про тебя всякое говорили нехорошее. Мол, бандит и все такое. Ты ведь меня знаешь, говори, как есть, чтобы я не от посторонних слышал.

– Сидел я в тюрьме, вчера освободили.

– Вот как? Прям-таки освободили?

– Да, освободили, мне, к твоему сведению, и обвинение не было предъявлено, вывел меня на улицу хозяин тюрьмы и сказал: «Иди на все четыре стороны».

– Так и сказал? А документ есть?

– Какие документы? Когда меня брали, я был без документов.

– Ну, справку об освобождении дали?

– Да какая справка, дядя Рассвет? Я даже не понял, где я сидел. Если я тебе расскажу, что это было, ты все равно не поверишь. Если есть кусочек ада на земле, то это там.

– Ну ладно, попьем чаю и иди отдыхай. Во дворе, к западной стороне забора не подходи, соседи увидят. Отоспишься, расскажешь все по порядку. Договорились?

– Я-то расскажу, а тебе это надо?

– Тебя давно не было, здесь изменились порядки, и я должен быть готов к любым сюрпризам. Сидеть на старости лет за пособничество боевикам не хотелось бы. Понял?

– Понял. Я могу утром уйти, если тебе в тягость. Извини, что побеспокоил. Не должен был я к тебе приходить.

– Это я решу, уходить тебе или нет, – неожиданно жестко ответил хозяин, – а пока ты мой гость и к тому же родственник, по нашим законам я не имею права прогнать с порога даже кровника, попросившего приют, так что помалкивай и слушай старших.

– Понял, дядя Рассвет. Извини, – и, помявшись немного, спросил о том, что его интересовало всегда и было любопытно узнать, потому как никто уже из знакомых не помнил ответа на данный вопрос: – Дядя Рассвет, не скажешь, откуда у тебя такое прозвище? Ну, чтобы знать, – замялся он, – когда я был моложе, мне неудобно было у тебя спрашивать, и ответить мне на этот вопрос никто не мог.

Рассвет Али усмехнулся и ответил:

– Почему нет? Я учился еще в школе, в четвертом классе, и за хороший голос и слух преподаватель пения определил меня в солисты, а пели мы всем классом «Катюшу», и я почему-то не мог запомнить первые строчки песни, ну никак не мог, вылетало из головы от волнения что ли, не знаю. И тут учитель пения мне говорит: «Послушай, как тебя зовут… Али?» – Я говорю «Да». – «Ну вот запомни – «Расцветали яблони и груши», расцвет и Али, Расцвет – Али, понял?» Тут класс и грохнул от веселья, а вместо Расцвет стали называть меня Рассвет. С тех пор и ношу это прозвище. А ты что подумал?

– Ничего не мог придумать, мой отец тоже не знал, почему тебя так называют, думали, что ты на рассвете родился, поэтому такое прозвище.

– Тоже неплохо, – сказал Рассвет, – наливай себе чай и пей. Хлеб, масло, сыр, сухофрукты – все перед тобой. Дерхаб (на здравие)!

– Спасибо. А ты давно на пенсии?

– Давно, почти с момента распада Советского Союза, ну правда полгода при новой власти тоже поработал. А когда ты в последний раз заезжал ко мне, я уже был на пенсии.