Первый комендант - [8]

— Давайте без чинопочитаний, Иван Сергеевич, — сказал запросто комиссар. — Садитесь, попьём чайку, ну, и не спеша поговорим.

— Это хорошо, что вы времени зря не теряете, — сказал Евменов, протягивая портсигар. — Каждый день умудряетесь соблюдать распорядок. Учёба — верное дело. Учить людей нам необходимо. Ни минуты без дела — это похвально.

— А я думал, на меня жалуются, что я людей гоняю, — усмехнулся Молчанов. — Есть недовольные. На воде, мол, сон хороший. Я это дело пресёк.

— Жалобы были, — засмеялся Чаленко, — но я сказал: вы своему взводному в ножки должны поклониться. Он, глубоко штатский человек, из вас настоящих солдат делает…

Смущённый Молчанов не знал что сказать.

— Ну вот что, Иван Сергеевич, придётся вам роту принимать, — улыбнулся Евменов. — Третью роту, тяжёлую.

— Вы верно заметили, Михаил Александрович, я — человек штатский, строитель, прораб, — обратился Молчанов к комиссару. — В боях не участвовал, людей не знаю, рота большая…

— Дорогой Иван Сергеевич, у вас есть авторитет, — прервал его мягко Чаленко. — Есть большой организаторский опыт, вы умеете работать с людьми. А бойцов изучите, пока дойдём до Вытегры. Изучите, сколотите коллектив. Поверьте, у меня чутьё на людей. Вы справитесь, Иван Сергеевич. Дело пойдёт, вот увидите…

В новой должности Молчанов прежде всего начал знакомиться с людьми. Уточнял анкетные данные, подолгу разговаривал с каждым, интересовался семейным положением, работой до войны. Он рассказывал о задачах батальона, о его назначении. Говорил, что их батальон — это ударная десантная часть, которая в любое время может быть выброшена на берег в тыл врага и должна успешно вести наступательные операции, ведь в батальоне есть и сапёры, чтобы прокладывать путь вперёд, и артиллерия для взламывания обороны противника, и связь для управления боем, и многое другое, что необходимо для самостоятельной деятельности…

Когда прибыли в Вытегру, молодой командир 3-й роты знал почти всех своих бойцов по имени-отчеству. Узнать их в боевой обстановке предстояло в скором будущем.

Вытегра встретила корабли белыми ночами и такой тишиной, будто линия фронта была не за пятьдесят километров, а за все пять тысяч. Роте Молчанова выделили заброшенный барак на окраине города. Только стали размещаться — вызов в штаб. Комбат объявил приказ командования фронтом: 31-му батальону оставить корабли и сменить подразделения 368-й стрелковой дивизии на юго-восточном побережье Онежского озера.

Марш был недолгий — в четыре утра вышли, а к полудню были уже в окопах. Батальон растянулся километров на пятьдесят — от Чёрных Песков до Кюршево и далее на север.

Замполит роты Василий Заборский, правая рука Молчанова, был энергичным человеком. Служил до войны водолазом, любил море и не скрывал своего огорчения, узнав, что придётся сидеть до осени в окопах.

— Моряков превратить в земляных кротов! Это недальновидно! Ты согласен, ротный? Нас немцы «чёрной смертью» окрестили, а мы тут отсиживаться будем. Люди в бой рвутся, понимаешь ты это или нет? — шумел он, отведя Молчанова в осиновую рощицу.

— Вот здесь, пожалуй, и будет наш командный пункт, — будто продолжая давно начатый разговор, тихо проговорил Молчанов.

— Я подам рапорт, — злился Заборский. — Я моряк…

— Будем, Василий Ефимович, строить землянки, дзоты. Приступим завтра же. Будет у нас с тобой отличная оборона, будем вести боевую подготовку. На это дело прошу поднять коммунистов.

Заборский оторопело глядел на Молчанова. Зачем углубляться, вкапываться, если через четыре месяца они уйдут с кораблями зимовать назад на Волгу? Пехота будет ржать над ними во все зубы, придя в отлично оборудованные блиндажи. Да и вообще здесь затишье, оборона стабильная, противник ведёт себя тихо, до него далеко — километров двадцать, если брать напрямик, по озеру, а диверсантов можно выслеживать и из старых траншей и окопов…

— Это мой приказ, Василий Ефимович, — взял его за руку Молчанов. — Неужели не понимаешь — в блиндажах людям уютнее, это как дом. Я ведь строитель — блиндажи надёжные сделаем. Вот и чертежи набросал. Погляди, погляди. Ну вот видишь, понравилось. А вдруг нам придётся задержаться, не подойдёт смена вовремя? Холода тут ранние наступают. Из таких дзотов мы отобьём любую атаку, людей сохраним. Сегодня тихо, а завтра? Если попрут, что мы врагам противопоставим? И ещё, не забывай чистить сапоги и бриться по утрам. Это не каприз, на нас смотрят, берут пример.

Заборский утих на несколько дней, засучив рукава взялся за сооружение дзотов, но когда стали выдавать красноармейскую форму взамен морской, он снова взорвался, оседлал старую лошадь и, смешно трясясь на ней, поскакал в штаб батальона…

Дня через три на КП роты приехали Евменов и Чаленко. Стоял тёплый безоблачный день, и бойцы, раздевшись до пояса, с песнями рыли котлован под штабную землянку. Молчанов и Заборский были здесь же.

— Всё идёт по утверждённому вами плану, — докладывал Молчанов. — Рубим лес, делаем блиндажи, роем дополнительные ходы сообщения, оборудуем скрытые ночные посты.

— Дайте уточнённые данные, сколько километров ваша рота занимает по ширине фронта, — попросил комбат.