Первый и другие рассказы - [4]

Она положила пудреницу и вышла на балкон. Море шелестело галькой. Голубая пустота бассейна светилась изнутри. Желтый матрас, перегнувшись пополам, вздрагивал на ветру, как оса в предсмертной агонии.

* * *

Завтрак подходил к концу. Отель был полон. Официанты носились со страдальчески вежливыми лицами, не успевая убирать столы. Перед ним стояла тарелка, щедро наполненная помидорами, омлетом и зажаренными ломтиками окорока. Марина ковыряла йогурт. Мимо прошла толстая, фиолетовая индуска, похожая на богиню Кали. На её руках вертел головой светлокожий курчавый ребенок. Марина жадно посмотрела на крошечную ножку.

— Смотри какой, — сказала она ему. — Совсем на индуса не похож.

— В этом отеле слишком много детей, — сказал он. — Надеюсь, нам попались соседи без детей. И так паршиво сплю.

— Вон тот высокий англичанин, — сказала Марина, — их отец. Надо же — полюбили друг друга, поженились.

Жуя, он без интереса посмотрел в их сторону.

— Отважный мужик, — проглотил, ковырнул вилкой в тарелке. — Помидоры как в Москве. Недозрелые.

* * *

— Пожалуйста, открой зонт!

— Тебе что, жарко?

— Нет, но на меня светит солнце.

— Ну и что?

— Загар мне ни к чему.

Марина встала, открыла зонт, повернувшись к нему спиной. Он скользнул по ней взглядом. Она заметила.

— Что?

— Ничего.

— Что ты так смотришь?

— Ничего.

— Я подстриглась.

— Да?

— Что? Плохо?

Полулежа на шезлонге он смотрел в айпад.

— Нормально.

— Но ведь раньше было лучше?

— Отрастет.

— То есть тебе тоже кажется, что раньше было лучше?

Он утомленно потёр переносицу.

— И сейчас нормально.

— Нет!

Марина встала.

— Что? — он оторвал глаза от экрана.

— Пойду поплаваю.

— Там медузы.

— Плевать!

— Будь осторожна.

— Это смешно.

— Что?

— Что значит это «будь осторожна»?

— Постарайся не задевать медуз.

— Задевать медуз?!

Марина нервно расхохоталась.

— Перестань, — сказал он.

Ничего не ответив, она начала спускаться по лестнице к морю. Он смотрел ей вслед. Порыв ветра растрепал её короткие волосы, обнажив оттопыренное ухо.

* * *

Море было слишком холодным для июня. Марина зашла в воду по колено. Остановилась. Эта поездка должна была все решить. И как специально — эта нелепая стрижка! Она в который раз вспоминала визит к парикмахеру: пришла, села в кресло. Улыбчивый незнакомый мастер вымыл ей голову, надел черную накидку с маленьким белым цветком, взмахнул ножницами.. Она с ненавистью дотронулась до коротких волос. С поднятыми, как перед расстрелом, руками зашла в воду.

* * *

Её долго не было. Он встал, размялся. Подошел к бару и попросил пива. Молодая барменша, наливая пиво, улыбнулась. Он устало улыбнулся в ответ. Обычная европейская вежливость. Старший по бару, рослый испанец с блестящими, зачесанными назад волосами, проходя, на секунду замер за спиной барменши. Та быстро, без улыбки, оглянулась. Бармен подошел к кассе и выбил чек. На его руке блестело обручальное кольцо.

— Старший спит с барменшей, — подумал он.

Марина все не возвращалась. С бокалом в руке он подошел к обрыву. Вода в заливе была так прозрачна, что было видно дно с островками водорослей. Из-за ветра купальщиков было немного. Он долго искал её глазами.

Пять лет назад, когда они начали встречаться, он умел находить её в любой толпе, чувствовать на любом расстоянии. Еще не дойдя до подъезда, он уже знал — дома она или еще не вернулась. Теперь он смотрел на несколько тел, плавающих в прозрачной, как стекло, воде, и пытался вспомнить цвет её купальника.

* * *

Наконец он её увидел. Далеко за буйками. Она быстро плыла кролем. Никто не умел так женственно плавать кролем. Вот она проплыла мимо колеблющегося на волнах желтого шара, на секунду замерла. Снова поплыла. Вздрогнула и замерла. Поплыла. Вздрогнула. Он поставил пиво на столик и быстро стал спускаться к пляжу.

* * *

Стоя по грудь в воде, он подхватил её на руки. Марина бессильно улыбнулась, обвила его шею.

— Что с тобой? — спросил он.

Она задрала локоть. На коже неровными пятнами были рассыпаны коричневые точки.

Когда он был на середине лестницы, её голова упала на его плечо.

* * *

Старший бармен торопливо звонил по телефону. Девица из бара принесла две половинки лимона. Сказала, что надо промыть ранки лимонным соком. Дул порывистый ветер. Марина лежала в тени зонтика. Капли воды сбегали на землю. Он стоял на коленях перед шезлонгом и гладил её по мокрым волосам.

* * *

Машина скорой помощи, покачиваясь на поворотах, неслась по шоссе. Голубоватая капля раствора появлялась, замирала и исчезала в прозрачной трубке, ведущей к её руке. Разговорчивый медбрат бубнил что-то на плохом английском.

Он вспомнил, что его айпад остался на пляже. Медбрат что-то твердил про одну женщину из двадцати тысяч. Что анафилактический шок — очень редкая реакция на укус медузы. Один случай на двадцать тысяч. И это случилось именно с ней.

— Your wife is a very special woman[1], — твердил медбрат.

— Do you know my wife?[2]

Ему хотелось, чтоб медбрат заткнулся.

Медбрат на секунду задумался:

— Girlfriend?[3]

Он кивнул, подумав, как невинно это звучало на чужом языке.

— You have a very special girlfriend[4], — сказал медбрат и стал смотреть на дорогу.

* * *

Когда они подъезжали к больнице, Марина пришла в себя. Он запомнил её по-детски испуганное лицо, когда её повезли куда-то по длинному коридору, а его попросили остаться. Он вспомнил, что такое уже было однажды. Когда она делала аборт. Он отвез её в лучшую клинику. Все прошло отлично.