Первый дон - [120]

— Мигуэль? — спросила Лукреция. — Это правда? Он умер?

От горя Мичелотто не смог ответить, лишь склонил голову. Лукреции почудилось, что ее крики слышны по всей Ферраре, но ни звука не сорвалось с губ.

— Кто это сделал? — даже ее удивило спокойствие собственного голоса.

— Говорят, малярия, — ответил Мичелотто.

— Ты в это веришь? Чезаре верит?

— Твой брат тоже заболел. И был на волосок от смерти.

Дыхание Лукреции участилось.

— Я должна ехать к нему, — громким голосом она позвала служанок. Ее отец умер, брат нуждался в уходе. — Принеси одежду и обувь, — приказала она вошедшей служанке. — Все черное.

Но Мичелотто запротестовал:

— Твой брат просил держать тебя подальше от Рима.

Там опасно. На улицах неспокойно, горожан грабят, насилуют. Тебе туда нельзя.

— Мигуэль, ты не сможешь удержать меня вдали от него, от моих детей. Я должна увидеть Папу до того, как его опустят в землю… — ее глаза наполнились слезами раздражения.

— Твои дети в Непи, в полной безопасности, — ответил Мичелотто. — Адриана с ними, скоро приедет Ваноцца. Как только Чезаре поправится, он встретится с тобой там.

— Но Папа? — воскликнула Лукреция. — Как же Папа?

Мичелотто не хотелось даже думать о том, как отреагировала бы Лукреция, увидев почерневшее тело отца. Зрелище это произвело неизгладимое впечатление даже на него. Что ж говорить о нежной женской душе?

— Ты можешь помолиться за упокой Папы и в Ферраре. Ибо Господь знает, где ты, и он слушает.

Тут в спальню вошли Эрколе и Альфонсо, оба попытались утешить ее. И однако утешения она не находила. Отправила Мичелотто отдыхать, чтобы на следующий день он мог возвратиться к Чезаре. Заверила, что приедет в Непи, как только брат пошлет за ней.

Эрколе и Мичелотто вышли, Альфонсо, к удивлению Лукреции, остался. За время их совместной жизни Альфонсо практически не уделял ей внимания, лишь изредка разговаривал, отдавая предпочтение своей коллекции оружия да куртизанкам. Она же открыла свой дом художникам, поэтам, музыкантам, которые собирались у нее по вечерам, а днем выслушивала жалобы обычных граждан.

А теперь Альфонсо подошел к ней, на его лице читалось сострадание.

— Могу я помочь справиться с горем? Или моя компания тебе не мила?

Лукреция не могла думать, не могла ничего решать. Не могла даже сидеть или ходить. Ноги ее подогнулись, темнота стерла все мысли.

Альфонсо успел подхватить ее на руки. Сел на кровать, но вместо того, чтобы уложить на нее жену, держал в объятиях, осторожно покачивая.

— Поговори со мной, Сонни, — прошептала она, когда ее глаза открылись. — Наполни мою голову мыслями, которые выгонят те, что роятся там сейчас, — плакать она еще не могла, слезы запрятались слишком глубоко.

Альфонсо оставался с ней всю ночь и потом долгие дни и ночи, когда ее сердце разрывалось от горя.

* * *

Откладывать выборы нового Папы более не было никакой возможности. Однако Чезаре решил во что бы то ни стало нанести поражение Джулиано делла Ровере, давнишнему врагу Борджа.

Он остановил свой выбор на Жорже д'Амбуазе, которого, разумеется, поддержали все французские кардиналы. Но итальянские кардиналы в большинстве своем не желали иметь с Чезаре никаких дел и заранее отдали свои голоса делла Ровере. Чезаре попытался склонить испанских кардиналов на сторону д'Амбуаза, но они выдвинули своего кандидата. Но оставались верные Чезаре кардиналы, которые намеревались проголосовать против его врага.

Флорентийцы обожали азартные игры и в те дни с особой охотой делали ставки на исход выборов Папы. Одни горожане спорили друг с другом, другие делали ставки через флорентийские банки. И суммы на кон ставились немалые.

Поставивший на д'Амбуаза один дукат, мог выиграть пять, на делла Ровере, очевидного фаворита, только три.

Должно быть, банки полагали, что других реальных претендентов просто не было, потому что ставки на остальных кардиналов превышали двадцать к одному. Но выборы Папы отличались непредсказуемостью. Очень часто фаворит на момент созыва конклава оставался кардиналом и по окончании его работы.

Этот конклав не стал исключением. После двух первых туров стало очевидно, что ни д'Амбуаз, ни делла Ровере не получат достаточно голосов.

Но после еще двух туров из ватиканской трубы повалил белый дым. К всеобщему изумлению, коллегия избрала Папой пожилого и нерешительного кардинала Франческо Пикколомини. Чезаре, узнав о результатах голосования, почувствовал облегчение, пусть его кандидат и не прошел.

Пикколомини, восходя на престол, взял имя Пий III.

Он не во всем соглашался с Александром, но отличался справедливостью и мягкостью характера. Чезаре знал, что преследовать семью Борджа он не будет, наоборот, постарается защитить, пока защита эта не войдет в противоречие с интересами святой матери-церкви. Каким-то чудом угрозу появления на престоле враждебного Борджа Папы удалось отвести.

В последующие после выборов недели Чезаре медленно, но верно поправлялся. Сначала начал ходить по своим покоям, потом гулять в саду, наконец, начал садиться на коня и совершать длительные прогулки по окрестностям Рима. Даже начал строить планы по удержанию Романьи.

Но в один день, когда Чезаре возвратился после долгой загородной прогулки верхом, его уже поджидал Дуарте Брандао.