Первый День Службы - [150]
Может быть, все так бы и улеглось, если бы он вдобавок не отоварил их наставника и любимца — машиниста тепловоза дядю Васю. Его — этого дядю Васю — многие знали в городе, хоть и по прошлым молодым делам. Витька же был из другого поколения, да и вообще тогда ни бога, ни черта не боялся. Дядя Вася, пьяный, во время очередной гулянки, кои случались в вышеозначенной общаге каждый день, полез на Шпалу бороться. У него была мания — как пьян, так бороться! Против Васи вся общага, а он стоит в центре, как медведь от собак, отбивается. Жлоб дядя был естественный — за два метра ростом, больше полутора центнера весом, весь волосатый — как горилла. И этой-то обезьяне в руки Витькину белую кость? Бороться Шпала не умел, а вот боксировать, слава богу, в недавнем прошлом приходилось! А этот мудила пристал, как банный лист к жопе! «Какой ты мужик, если бороться боишься! «Витька ему пробовал словами объяснять — не понимает! Жажда кипучей деятельности у человека. Тащит Шпалу за шкирку на футбольное поле…
В общем, он одним ударом пресек дяди Васины притязания, и его питомцы бегали потом вокруг туши вожака, как пещерные жители вокруг туши забитого камнями мамонта. «Это тебе даром не пройдет, «Жука» весь «вокзал» знает!…» А Витьке было плевать. Что он, нанимался чучелом работать в борцовской секции? Гроздев в тот вечер тоже был под бухом. И у него, как всегда под бухом, было лирическое настроение, которое этот насекомый жук прервал.
Но какой огромадный машинист Вася, Шпала по настоящему разглядел лишь по трезвянке на следующий день. Он сидел за чем-то все в той же общаге в одной из двух комнат, когда в дверной проем со скрежетом протиснулось что-то большое, лохматое и рычащее. Оказалось, это дядя Вася «Жук» с лейкопластырем на подбородке.
— Козлы вонючие! — ругался дядя Вася, — вчера толпой накинулись с дубинами!! Жаль, я пьяный был, не помню кто. Удавил бы петухов!
Жук-Вася едва не подпирал головой потолок, да и вширь, как показалось Витьке, если вздохнет, форточки захлопываются и в комнате места маловато. Жук стоял метрах в двух от сидящего на кровати Шпалы, но нависал над ним, как скала. Слышали анекдот? Просыпается муравей под танком, голову лапкой чешет, вверх смотрит и говорит:
— И чего только спьяну не приволокешь!
То же самое думал сейчас Витька: «И чего только с пьяну не свершишь!» Сейчас вот он трезвый, а разбираться с этим Жуком навозным придется! Шпала встал.
— Ты, дядя, следи за базаром! Петухи, козлы… Ну, я тебя вчера вырубил. Ты что-то против меня имеешь?!
«Интересно, как это я вчера до его подбородка допрыгнул!» — подумал он про себя. Жук явно опешил. Весь этот спектакль он рассчитывал сыграть для умиротворения собственного самолюбия и унижения противника.
— А, — наконец проговорил он, — вот теперь я вижу, что ты мужик, а не козел, раз готов за свои дела отвечать!
Шпале не улыбалось воевать с дядей Васей в этой комнатенке — места мало! Тут эта горилла его из одного угла в другом рукой достанет.
— Готов! — проговорил он, как смог, твердо, — здесь бардак устраивать не будем, пошли на улицу разбираться!
— Не разборки я с тобой устраивать пришел, — проревел Жук, — в глаза тебе посмотреть. Меня за всю жизнь никто ни разу не ударил, понимаешь? Никто! Вот я и пришел на тебя поглазеть, какой ты из себя есть. Не ожидал, честно говоря, что ты вот так вот встанешь, ответишь… Добро! Дело пьяное, забудем. Я к тебе ничего не имею. А ты ко мне?
— Я тем более!
— Ну, давай руку.
Рука Шпалы утонула в Васиной лапище. Жук ее привычно сжал, так что у Витьки в глазах потемнело. Посмотрел на Гроздева. Витька сделал морду кирпичом. Тогда Жук перевел взгляд на зажатую в своей клешне руку, отпустил ее и еще некоторое время рассматривал. Действительно, было не просто понять, как такая маленькая беленькая ручка смогла одолеть подобное черное и косматое чудовище. Шпале самому это было сейчас непонятно!
— Ну, спасибо хоть на старости лет уважили почувствовал, что такое настоящий удар! — прожужжал Жук. — А то вроде я и не мужик, что ни разу не битый!
Чава потом рассказывал лучший прикол в депо. Перед поездкой по рации: «Посадите Жука посередине кабины, а то у вас тепловоз на один бок наклонился!» Дядя Жук претензий к Витьке не имел, но его воспитанники чувствовали себя неловко, оттого что не смогли дома честь лучшего жука железной дороги оградить.
— Нет, Сашок, не могу, у вас в общежитии дракой пахнет. — вздохнул Шпала.
Тогда Чава, в качестве последнего аргумента, расстегнул сумку, и на Витьку глянули две сестрички — полные трехлитровые банки самогона, прозрачного как слеза. Этому доводу Шпала противопоставить ничего не смог. Черт возьми, в конце концов, это входит в его программу: Витька примет дозу и скоренько свалит к Ольге.
— Поехали, — отчаянно махнул рукой Груздь.
Проходя мимо гастронома, Шпала напоролся на тьму сплошь знакомых корешей-собутыльников. Здесь были: Володька «Гвоздь», крепыш лет сорока, много хапнувший горя в жизни — отсидел два срока за драки, в которых был прав, работал на прииске, на рыболовецком траулере, несколько сезонов ходил в геологоразведочной партии в экспедициях на Крайнем Севере, видел смерть товарищей.
