Первоклассная учительница, дракон и его сын - [48]

Ну а что, в конце концов, такого? Ник наш общий знакомый. Почему Райна, которая, кажется, густо замазана в смерти Айви, приходит сюда, как к себе домой, а Ник не может заглянуть?

Впрочем, не мне это решать. Это дом Кайлена, и это он выбирает, кого впускать, а кого нет.

— Пожалуй, надо извиниться, — негромко сказала я и пошла по дорожке к дому.

Глава 9

Кайлен обнаружился в библиотеке — сидел на диване с книгой в руках, и вид у него был… Я всегда знала, что мужчина с книгой это привлекательно, а сейчас увидела, насколько.

На него хотелось смотреть. Смотреть и не отводить глаз.

Я негромко кашлянула, обозначая свое присутствие, хотя и так видела, что Кайлен заметил мое появлением. Он обернулся в мою сторону, и я сразу же, не давая ему возможности заговорить первым, выпалила:

— Привет. Я пришла извиниться.

Кайлен вопросительно поднял левую бровь. Кажется, я смогла его удивить по-настоящему. В тех романах, которые я читала в своем мире, все было наоборот. Властный и сильный просил прощения у маленького и слабого, который ему нахамил.

— Мне не следовало уходить с Ником, — продолжала я. — Ну то есть, вот так уходить. Ты прав. Это твой дом и тебе решать, кто сюда приходит, а кто нет. Я поступила неправильно.

Кайлен демонстративно дотронулся до уха.

— Я действительно слышу то, что слышу? — спросил он. Я улыбнулась.

— Да. Но не заставляй меня повторять это несколько раз.

Какое-то время он пристально всматривался в меня, а потом произнес:

— Надо же. Не думал, что ты способна извиняться.

— Почему это? — решив, что хватит уже топтаться на пороге, я прошла в библиотеку и села в свободное кресло.

— Характер не такой, — ответил Кайлен и закрыл книгу.

— Что читаешь? — полюбопытствовала я. Кайлен посмотрел на обложку, и мне подумалось, что он сидел за книгой, но его мысли были далеко от ее текста.

— «Жизнь двенадцати королей». Античность.

Я понимающе кивнула.

— Ника Хоннери слишком много, — повторил Кайлен. — И он мне не нравится.

Ну еще бы. Я удивилась бы, если б Ник нравился Кайлену. Оппозиционер, который не переваривает драконов, никогда не станет им другом. Он, возможно, смягчится, признает определенную неправоту, но дружбы между ними не зародится.

— Не буду сейчас говорить, что он хороший человек, — сказала я. — Не нравится — так что ж. Мы будем с ним встречаться в другом месте… как друзья.

Сама не знаю, почему я вдруг это добавило. Щекам сделалось горячо, а руки налились холодом.

— Я тебя не ограничиваю, — ответил Кайлен, но его взгляд сделался тяжелым и хмурым. — Можешь ходить, куда хочешь, и встречаться, с кем хочешь. Ты свободная женщина, и все это твое дело. Лишь бы это не мешало работе.

— Сегодня мы будем танцевать, — торопливо сказала я, стремясь побыстрее перевести этот странный разговор в другую плоскость. — И ты тоже должен участвовать. Умеешь танцевать?

Кайлен неопределенно пожал плечами.

— В общих чертах.

— Странно, — я не сдержала улыбки. — Обычно такие мужчины, как ты, прекрасно танцуют.

Кайлен тоже позволил себе улыбнуться, и я почувствовала, как напряжение, охватившее его, постепенно уходит.

— Это какие же?

— Светские, — ответила я и уже серьезнее добавила: — Сильные. Настоящие.

— Ты мне бессовестно льстишь, — рассмеялся Кайлен. — Просто смотришь в глаза и льстишь.

— Правду говорить легко и приятно, — парировала я и спросила так, как делал Ник, без перехода: — Сколько всего людей знает, что я попаданка?

Кайлен нахмурился, но было ясно, что сейчас он, застигнутый врасплох, скажет правду.

— Достаточно, — нехотя ответил он. — Доктор Хоннери, ученые из исследовательского центра, которые готовили проект твоего перемещения. А что случилось?

— Думаю о тех, кто стоит за Змейкой, — призналась я. — За смертью твоей жены, за Лораном, за этим дядей королевы. Мне кажется, что мы с тобой на сцене, а режиссеры смотрят из-за кулис.

Кайлен угрюмо кивнул.

— Актеры знают, чем закончится спектакль. А мы нет. И хуже всего то, что с нами Джолион.

Джолион. Мальчик, который видел что-то страшное — то, что потрясло его сильнее смерти матери. Мальчик, который молчит, потому что боится говорить правду. Правда ведь может и убивать.

— Что-нибудь случилось сегодня? — спросила я. — Ты вчера сбил дрон. Те, кто за тобой следит, должны были как-то среагировать на это.

Кайлен неопределенно пожал плечами. Было видно, что он знает, как разгадывать загадки, но сейчас слишком устал для этого. Мне даже сделалось жаль его.

— Ничего, — ответил он. — Впрочем, я почти ничего не делал. И новостей не было. Кстати, про новости: сегодня королева выступает перед парламентом, хочешь посмотреть?

Я не очень любила наблюдать за политиками и слушать их речи. Было ясно сразу: ничего хорошего, ничего, что как-то улучшит твою жизнь, ты не увидишь и не услышишь. Но Кайлену необязательно было об этом знать, и я лишь кивнула.

— Да, конечно. А когда все начнется?

Кайлен посмотрел на часы и, поднявшись с дивана, прошел к большому плоскому экрану на стене.

— Через несколько минут.

Должно быть, это показывали по всем новостным каналам: золотистый экипаж, запряженный парой белых тонконогих лошадок с алыми султанами перьев на головах, остановился перед ступенями дворца — у меня просто дух захватило от красоты его бесчисленных башен, балконов и высоких окон. Подошел мужчина в черном мундире, украшенном орденами, открыл дверь экипажа: королева, облаченная в пышное темносинее платье и горностаевую мантию, спустилась на мостовую.