Первое дело - [3]

Мышонок немного задержался на пороге, боязливо осматриваясь.

- Здесь никого нет, - сказал комиссар. - Я единственный полицейский в лесу. Да, единственный. Увы.

Комиссар развёл огонь в камине и поставил чайник. Мышонок тем временем забрался на табурет для посетителей и стал болтать лапками.

Заварив чай, комиссар открыл одну из больших жестянок и достал четыре кекса.

- Это вечерние и ночные кексы, - сказал он. Кексы были шоколадные со смородиновым джемом. Каждому полагалось по два. Комиссар сел в крутящееся кресло напротив мышонка.

- Не думаю, что ты вор, - сказал комиссар.

- Нет, я просто проголодался, - ответил мышонок. - От голода у меня кружилась голова, и я чуть не потерял сознание. А ещё болел живот - в нём было совсем пусто. Я подумал: это так несправедливо, что мне нечего есть…

Комиссар моргал своими большими глазами. Он хорошо знал, какая это мука.

- И когда ты закричал ледяным голосом, я испугался, - продолжал мышонок.

- Голод - это ужасно, - согласился комиссар, покачав головой так, что задрожали подбородки. - Но я должен составить протокол допроса. Сколько тебе лет?

- Ноль лет, - сказал мышонок, и комиссар нарисовал нолик.

- Как тебя зовут?

- У меня нет имени, - сказал мышонок. - Я ещё мышонок.

Комиссар нарисовал второй нолик.

- Где ты живёшь?

- Нигде.

Ещё один ноль.

- Профессия?

Мышонок пожал плечами:

- Никакой.

Комиссар нарисовал ещё один ноль.

Потом внимательно просмотрел протокол.

Комиссар вздохнул.

- Печально. Четыре ноля! Но тебе в любом случае нужно имя. Без имени ты как бы никто. Без имени тебя как бы нет.

Мышонок посмотрел на свои лапы и пошевелил пальцами. Меня нет? - подумал он. И с тревогой взглянул на комиссара, который крутился на своём чудесном кресле.

Комиссар всегда гордился тем, что он жаба. И гордился своим именем - Гордон. Но было ещё два имени, которые комиссару очень нравились. Жабо и Жаби. Оставалось выбрать лучшее. Комиссар глубоко задумался и крутанулся ещё разок. Кресло заскрипело.

- Я вообще-то девочка, - уточнил мышонок. Ай, час от часу не легче.

- Назовём тебя Жаби, - решил комиссар. - Красивое имя!

Мышка очень обрадовалась, что у неё появилось имя. Вернее, тому, что она теперь существует.

- Жаби, - повторила она. - Это я!

Комиссар допил чай. Ему снова стало тепло и приятно. ЖАБ И - написал он на своём листочке. Достал большую печать. Сперва он хотел поставить штамп посередине. Подумав немного, сдвинул печать чуть в сторону, но потом снова вернул на место. И нажал. Ка-данк!

Жаби весело засмеялась.

ГЛАВА 4 Приём на работу.

Комиссар Гордон вдруг почувствовал ужасную усталость. Жаби тоже зевала. Прошло почти полночи. Скоро наступит новый день.

- Ты должна немного поспать, - сказал комиссар. - Если тебе негде жить, у меня есть запасная кровать.

Он прошёл в комнату за решётчатой дверью.

- Можешь спать здесь, - сказал он.

- Это же тюрьма, - еле слышно проговорила Жаби.

- Кровать мягкая и удобная, комнатка тихая,., - начал комиссар, но запнулся, заметив, что Жаби плачет.

- Что с тобой? - спросил он и обнял мышку.

- Я не хочу сидеть в тюрьме, - всхлипнула Жаби.

Тогда комиссар отвёл её в другую комнату. Здесь была его собственная спальня.

- Можешь спать на моём месте, а я посплю в тюрьме.

- А мы не можем вместе спать в тюрьме?

- Не вопрос, - сказал комиссар.

Они перетащили кровать комиссара в тюрьму. А потом улеглись каждый в своей постели. Комиссар потушил свет.

- Спокойной ночи, - сказал он.

- Спокойной ночи, - сказала Жаби.

Комиссар лежал и думал, какая кошмарная выдалась ночь. Сперва ему пришлось выйти на дело, хотя все в лесу уже спали. Потом он не смог залезть на дерево и осмотреть место преступления. Жуть как досадно! И в довершение всего он замёрз в снегу. Ужасная ночь, что и говорить.

Комиссар Гордон терпеть не мог всё ужасное. Он любил горящий камин, чай и кексы, особенно со смородиновым джемом. Он бы предпочёл, чтобы вообще ничего не происходило.

Хотя, конечно, он был первоклассный комиссар. Он отлично умел выслушивать белок и писать отчёты. И мозг у него работал хоть куда. Но, может, подумал он, будет неплохо, если кто-то подсобит ему с тяжёлой работой - лазить по деревьям и сторожить дупла? Кто-то постройнее и помоложе?

Комиссар уже почти уснул, но тут его посетила прекрасная мысль.

- А ты бы не хотела стать полицейским? - спросил он Жаби.

- Чем?

- Полицейским!

- Да! - не раздумывая сказала Жаби.

- Тогда я беру тебя на работу.

- Да, да! - ответила Жаби в темноте.

- Но должен предупредить тебя, - продолжил комиссар и прокашлялся. - Не забывай, что я - шеф. А ты - мой помощник.

- Да, шеф! - ответила Жаби.

Они помолчали. Комиссар слышал, как Жаби хихикает от счастья.

- Завтра у нас с тобой сложное дело, возможно, самое сложное из всех на моей памяти. Мы должны выследить вора и поймать его. Или её. Или их.

- Поймаем, шеф, - сказала Жаби.

Они долго молчали.

- А это правда, что я теперь полицейский, шеф? Комиссар зажёг лампу и удалился в тёмный

кабинет. Подошёл к письменному столу, слабо освещённому лунным светом.

Жаби слышала, как скрипит кресло. Потом она услышала, как комиссар поднёс к бумаге печать, чуть сдвинул её вправо, потом обратно влево. Ка-данк!