Первое дело Матильды - [54]

– Куда опять несётся эта чёртова шавка?!

– На помощь! – ору я что есть мочи, изо всех сил барабаня в дверь. – На помощь! Выпустите нас отсюда!

Меня поддерживает Рори, едва слышно шелестя:

– Вам не составило бы большого труда… э-э-э… открыть дверь? – и вдруг именно это и происходит.

Перед нами стоят комиссар Фалько, Геральд Шедель, двое полицейских и пугливо глядящий Доктор Херкенрат.

– Ты снова нас спас, – дрожа всем телом, шепчу я, выскакиваю из морозильной камеры и, опустившись рядом с ним на корточки, благодарно его глажу.

– Что здесь происходит, Шай?! – ревёт комиссар.

– За нами… э-э-э… захлопнулась стальная дверь, – не совсем честно отвечает Рори.

Как раз в эту минуту в кухню с испуганным лицом вбегает Шарлотта:

– Рори! Матильда! С вами всё хорошо? Я всё спрашивала себя, куда вы подевались, и собиралась уже вас искать, – наследница разглядывает нас с выражением ужаса на лице. – Господи боже! Да вы же совершенно замёрзли! – Она бегом возвращается в холл и зовёт: – Торвальд! Торвальд!

Спустившись по лестнице со смёткой для пыли в руке, дворецкий ошарашенно смотрит на странную компанию, собравшуюся на кухне.

– Скорее принесите несколько тёплых одеял, – говорит Шарлотта, после чего Торвальд, кивнув по-осиному, быстро исчезает, а минуту спустя возвращается с двумя шерстяными покрывалами, которые Шарлотта набрасывает нам с Рори на плечи.

Вспугнутая шумом и гулом голосов, прибегает Лана Берг, и лишь несколькими секундами позже в холле объявляется и Дориан Шпрудель. В пижаме и с недоеденным сэндвичем в руке. Я вижу, как они с секретаршей обмениваются беглыми заговорщицкими взглядами.

– Что вы там внутри позабыли, Шай? – шмыгнув носом, с подозрением вопрошает комиссар.

Но ответить сыщик не успевает, потому что в холле раздаётся голос третьего полицейского (того самого, который хотел дать Доктору Херкенрату касторки):

– Вот она, господин комиссар! Я её… э-э-э… как следует очистил.

Большим и указательным пальцами человек в форме держит голубовато мерцающую жемчужину Шпруделей. Подобострастным жестом он протягивает её комиссару Фалько, который, брезгливо осмотрев драгоценную штуковину, берёт её кончиками пальцев. Губы его растягиваются в самодовольной улыбке, и он многозначительным официальным тоном провозглашает:

– На этом дело закрыто. Вы пока берётесь под стражу, госпожа Шпрудель. Из-за попытки мошенничества со страховкой. А вскоре у меня будет и ордер на арест. Вперёд! Арестовать!

– Есть, господин комиссар! – хором отвечают двое полицейских и собираются уже надеть на Шарлотту наручники.

Доктор Херкенрат злобно рычит на полицейских и встаёт перед наследницей, которая бросает на Рори отчаянный, ищущий помощи взгляд.

– Ещё… секунду, господин комиссар, – сыщик смущённо откашливается. – Могли бы мы с моей коллегой быстро переговорить с вами один на один… э-э-э… двое на одного? Пока вы… кхе-кхе… не совершили ошибку, которая может стоить вам карьеры.

– Что значит – ошибку? – комиссар Фалько злобно пялится на сыщика, но уверенность его, похоже, слегка поколебалась.

– Да выслушайте же его, – без спроса подключаюсь я. – Что вам терять?

Комиссар, в нерешительности пожевав нижнюю губу, ворчит:

– Ну ладно! Но давайте покороче, Шай! Без этого вашего бесконечного лепета.

Я следую за ними обоими к одному из гарнитуров мягкой мебели в холле, замечая, что взгляды всех присутствующих направлены на нас. Полицейские в форме, похоже, ошарашены тем, что их начальник идёт на этот разговор с Рори. В глазах Шарлотты, напротив, я вижу мерцающий огонёк надежды. Лана Берг бросает на Дориана обеспокоенный взгляд, а он в ответ пожимает плечами, как бы говоря: «Понятия не имею, что тут происходит». Торвальд наблюдает за этой сценой с неподвижным осиным лицом, в то время как Геральд Шедель сверлит полицейских таким же враждебным взглядом, как и Доктор Херкенрат, словно схватил бы каждого, кто осмелится подойти к Шарлотте ближе чем на метр.

– Итак, что ещё, Шай? – опускаясь в кресло, недовольно спрашивает комиссар Фалько. – Дело ведь ясное.

На губах Рори играет застенчивая улыбка, когда он мягким голосом возражает:

– Да, дело ясное, дорогой господин комиссар. Но Шарлотта не преступница. Даже если вы… э-э-э… другого мнения. – И он излагает полицейскому (почти без «э-э-эм» и «э-э-э» и лишь изредка прерываясь на покашливание) своё видение ситуации, сообщая ему то, что до этого в морозильной камере открыл мне…

Сперва комиссар ещё недоверчиво хмурит лоб, но чем дольше он слушает Рори, тем задумчивее становится. А когда сыщик заканчивает свой рассказ, он сидит ни слова не говоря, должно быть, переваривая то, что сейчас услышал. Спустя какое-то время он, вновь обретя дар речи, тихо и немного пристыженно говорит:

– Похоже… я несколько поторопился. Мне… э-э-э… кхе-кхе… очень жаль, Шай. То, что вы говорите, звучит потрясающе логично. Мне сложно это признавать, но, судя по всему, я, видимо, ошибся. – Он тяжело вздыхает, шмыгает носом и, поднявшись, кричит остальным: – Рори Шай должен вам кое-что сообщить. Госпожа Шпрудель, госпожа Берг, господин Шпрудель, подойдите, пожалуйста, к нам.