Первое дело Матильды - [26]

– Да, всё, – улыбаясь, отвечаю я, сделав вид, что не расслышала её гнусного маленького комментария. А затем указываю на её чёрные туфли: – Какие классные! Я слышала, вы ходите исключительно на высоких каблуках. А почему сегодня утром – нет? Шарлотта сказала, что не слышала, как вы вошли с бумагами на подпись.

Я вижу, что уголки губ у секретарши слегка дрогнули.

– Сегодня утром на мне тоже были туфли на каблуках, – без всякого стеснения утверждает она. – Как всегда.

– Э-э-эм… нет-нет, – робко вступает в разговор Шарлотта. – Это не верно, Лана. Когда ты пришла с бумагами, ты была в одних колготках, без туфель. Я помню, что очень удивилась.

Я с интересом смотрю на секретаршу. Сейчас выяснится, какая Лана Берг лгунья – всего лишь так себе или высший класс. У лгуний высшего класса и на неожиданные вопросы подходящий ответ наготове. Посредственные плетут что-то неубедительное.

Как выясняется, Лана Берг из тех, кто так себе.

– Ах да! Конечно, я вспомнила, – нервно взмахнув искусственными ресницами, уверяет она. – У меня на мизинце мозоль. Мне было больно, и, сидя в кабинете, я сняла туфли. А потом спохватилась, что мне нужно ещё несколько подписей Шарлотты, и быстро шмыгнула к ней в одних колготках.

– А теперь ногам уже лучше? Быстро же всё прошло, – вопросительно глядя на неё, замечаю я.

Лана выдерживает мой взгляд.

– Нет, – говорит она, злобно сверкнув глазами в мою сторону. – Ногам не лучше, и эти туфли сущий ад. Но не могу же я тут скакать босиком, когда дом полон посторонних. Какое это произведёт впечатление? А сейчас мы наконец закончили, маленькая специалистка по мозолям?

– Закончили, – приветливо улыбаясь, возвещаю я. – От имени детективного агентства Рори Шая благодарю вас за вашу исключительную готовность оказать помощь в раскрытии этого преступления.

Секретарша презрительно фыркает и, одарив меня мрачным взглядом, удаляется на своих каблуках. Их похожее на пулемётную очередь цоканье всё ещё слышится и после того, как она скрывается из виду.

– Не обижайся. Лана порой немного резка, – извиняющимся тоном говорит Шарлотта. – Но о лучшей секретарше я и мечтать не могла. А за её резкостью скрывается очень ранимый человек. Я совершенно в этом уверена.

Шарлотта явно обладает завидной способностью в каждом видеть хорошее. Сначала берёт под защиту своего халявщика-братца, а теперь вот злюку-секретаршу. Я даю себе слово когда-нибудь стать такой же чуткой. А пока Лана Берг остаётся для меня мегерой. Но мегера не мегера – а если журнал отправки сообщений доказывает, что она между десятью и одиннадцатью часами писала сообщения, то на время кражи у неё алиби. Что означает, что вообще-то ей нечего скрывать.

И всё же я ни капли не сомневаюсь: Лана Берг мне соврала. Про снежную скульптуру и, конечно же, в том, что касается притянутой за уши байки про больную ногу. Что-то с секретаршей Шарлотты не так. Почему она врёт? Что хочет скрыть?

12 Прыгун в розовом

– Похоже, Рори ещё занят, – нахмурившись, говорю я, глядя на запертые двери в конце коридора. – Видимо, ему всё-таки нужно больше, чем несколько минут.

– Это плохой знак или хороший? – спрашивает Шарлотта.

– Трудно сказать, – пожимаю плечами я. – Совершенно не представляю, что он там делает. Но – выше голову, Шарлотта. До сих пор Рори распутывал любые дела.

– Да, – тихо отзывается она. – Можно считать, мне повезло, что я с ним знакома.

– Он сказал, что вы случайно познакомились на каком-то благотворительном мероприятии? – осторожно спрашиваю я.

– Э-э-эм… да, это так, – почти беззвучно шепчет Шарлотта, смущённо улыбается и, покраснев, беглым жестом приглаживает кудри.

«Смотри-ка, – думаю я. – Её обвиняют в преступлении – и она при этом остаётся поразительно спокойной. Но как только речь заходит о Рори – начинает нервничать».

– Ты ему в тот вечер записку написала? «Застенчивость – это форма искренности».

Наследница смотрит на меня испуганно:

– Откуда… откуда ты знаешь?

– Рори прикрепил её на холодильник.

– Правда? – Лёгкая улыбка мелькает на лице Шарлотты, и она смущённо опускает глаза. – Я… я не решилась передать ему эту записку. Просто сунула тайком в карман его пиджака в надежде, что он её найдёт. Говоришь, прикрепил на холодильник? Где всегда может её видеть?

Как известно, я не люблю разговоров вокруг да около.

– Ты что, по уши втрескалась в Рори? – спрашиваю я.

– Нет-нет-нет, – побелев как мел, возражает она. – Это было бы… нельзя же влюбиться в того, кого видел один раз в жизни. Это же было бы совершенно… – Шарлотта нервно колупает кожу вокруг ногтей.

«Это мы уже однажды слышали», – думаю я и говорю:

– Дай угадаю: конечно же, ты в него не втюрилась, а всего лишь считаешь его очень милым. И с ним было так просто разговаривать. Обычно разговоры с незнакомыми людьми требуют от тебя больших усилий, но с ним всё получилось очень легко. Тебе понравилось. Очень. Это было… прекрасно. – Что-то мне это очень напоминает.

Шарлотта смотрит на меня в полной растерянности:

– Именно это я и хотела… Господи, для практикантки ты слишком умна!

– Знаю, – без ложной скромности отвечаю я. – А ты для невлюблённой в Рори девушки при упоминании его имени слишком сильно краснеешь.