Первое дело Матильды - [25]

Она снова запирает кабинет, и мы поднимаемся по крутой узкой лестнице в одну из башенок. Доктор Херкенрат, виляя хвостом, скачет перед нами.

– Пожалуйста, пойми меня правильно, – говорит Шарлотта, и я замечаю, что она искоса наблюдает за мной. – Я всё время думаю – не слишком ли ты мала для работы в детективном агентстве?

– Ну, вообще-то я скорее что-то вроде практикантки, – признаюсь я. – Я помогла Рори решить одну проблему, и он посчитал, что должен оказать мне ответную услугу. И тогда я навязалась к нему практиканткой.

– И какую же проблему ты помогла ему решить? – спрашивает Шарлотта.

– Связанную с налоговыми махинациями и его языком. О подробностях спроси лучше его самого.

Вид из башни фантастический: под нами лежит окружающий виллу Шпруделей заснеженный парк. Замёрзший пруд, белые кроны деревьев и снежный ангел, глядящий в зимнее небо так, словно в любой момент может расправить крылья и воспарить к облакам.

– Кто сделал эту скульптуру? – спрашиваю я, указывая в окно.

– Понятия не имею, – тихо говорит Шарлотта. – Она неожиданно появилась здесь сегодня утром. Моё внимание обратил на неё после завтрака Торвальд, дворецкий. Должно быть, кто-то трудился целую ночь. Кто бы это ни был – он гений! Ангел прекрасен.

– А почему у него лицо твоей секретарши? – спрашиваю я.

– Думаю, что тот, кто его слепил, – тайный обожатель Ланы, – улыбается Шарлотта. – Очевидно, прошлой ночью, когда все спали, он перелез через ограду и тайно принялся за дело.

«Конечно», – соображаю я. И почему мне самой не пришла в голову такая простая мысль? Скульптура – это объяснение в любви Лане Берг…

Снежный ангел, этим утром внезапно появившийся в парке. Слепленный каким-то незнакомцем. Незадолго до исчезновения жемчужины Шпруделей. «Возможно ли, что эти два события как-то связаны между собой?» – спрашиваю я себя. Явно имеет смысл поговорить с Ланой Берг…

Случай для этого представляется быстрее, чем я предполагала. Закончив нашу экскурсию, мы снова оказываемся в коридоре, который ведёт в комнату Шарлотты, и я слышу цокот каблуков. В следующую минуту, вывернув из-за угла, в нас чуть не врезается Лана Берг.

– О, Шарлотта! Я тебя повсюду ищу, – ошеломлённо вырывается у неё. На секретарше чёрное шерстяное платье до колена, чёрные шерстяные колготки и чёрные туфли на высоких каблуках. И опять я испытываю то же странное ощущение, как и в тот раз, когда наблюдала за ней в холле: передо мной актриса. Лана – полная противоположность Шарлотте: очень неестественная, будто исполняет роль в какой-то пьесе, а когда говорит – кажется, что она произносит заученный монолог.

– Этот отвратительный комиссар взял тебя на мушку, Шарлотта, – заявляет она. – Сотрудница, которая меня допрашивала, всё время пыталась меня запугать и вынудить сказать о тебе что-нибудь плохое. Но я снова и снова заверяла её, что ты никогда не могла бы совершить ничего преступного, – она по-дружески кладёт Шарлотте руку на плечо – и даже этот жест кажется показным.

– Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов? – решительно обращаюсь я к ней.

Лана Берг смотрит на меня с удивлением, словно только сейчас осознаёт, что я здесь. Затем она замечает Доктора Херкенрата и, наморщив лоб, вопросительно переводит взгляд на свою работодательницу. Выражение лица у неё при этом ничуть не ангельское, зато совершенно застывшее.

– Это Матильда, – объясняет Шарлотта. – Она коллега Рори Шая. Э-э-э… детектива.

– Коллега Рори Шая? Ну-ну. – Лана Берг окидывает меня насмешливым взглядом. – Ах, да какая разница! Ради бога. Правда, у меня ощущение, что на сегодня я дала уже достаточно ответов, но – пожалуйста.

– Прежде чем перейти к краже жемчужины… – начинаю я, сверля взглядом секретаршу. – Вам ведь наверняка бросилась в глаза скульптура в парке? Ангел с вашим лицом?

– Да, – не проявляя никаких эмоций, кивает она. – Мне Торвальд утром показал, и я вышла, чтобы рассмотреть скульптуру вблизи. Понятия не имею, что это. Кто-то позволил себе дурацкую шутку.

– А вы предполагаете, кто это может быть?

– Нет, – почесав нос, говорит она.

«Она врёт!» – мелькает у меня в голове. Из прочитанных детективных романов я знаю: если кто-то что-то утверждает, трогая при этом нос, это признак того, что он лжёт. Признак, но, к сожалению, не доказательство. А у отпетых лгунов на всё есть ответ. Потому что они наверняка продумывают, о чём их могут спросить, и сочиняют правдоподобные объяснения. Отпетых лгунов можно сбить с толку только вопросом, которого они не ожидают, и в тот момент, когда они к нему не готовы.

Поэтому я задаю ей несколько вполне ожидаемых вопросов: где была между десятью и одиннадцатью часами? Разумеется, в своём кабинете, работала. Есть ли свидетели? Нет, но в это время она отправила много сообщений по электронной почте, полиция уже проверила по журналу отправки. Заметила ли она в это время что-нибудь необычное? Ровно ничего. Откуда она узнала о краже? Шарлотта прибежала к ней в кабинет и попросила вызвать полицию.

– Всё? – холодно спрашивает Лана Берг. – У меня дела. Я взрослый человек и должна работать, чтобы обеспечить себе средства к существованию. А не двенадцатилетняя девица, у которой бездна времени и которая воображает себя сыщиком.