— Верно. Поэтому самым срочным образом мы пошлём в Но-Ом помощника для отца Колывана. Любого семинариста. Пусть он не сможет заменить отца Колывана в делах серьёзных, но снять с почтенного священника бремя мелких забот под силу самому заурядному семинаристу. Отец Боян?
— Ну, заурядных-то много, сразу и не выбрать. Александр Мантов, Горий Любавин, Еремей Десятин, Добрыня Волков…
— Пошлём любого, хотя бы… — Настоятель задумался на самое краткое мгновение, — Хотя бы и Еремея Десятина. Распорядитесь, мастер Гинтов, чтобы этот Десятин ранним утром отправился в Но-Ом вместе с малым караваном. Разумеется, сделайте так, чтобы он вызвался идти в Но-Ом добровольцем.
— Разумеется, Настоятель Дормидонт, — наклонил голову мастер Гинтов.
Дальнейшие дела были обычными и решились обычным же порядком. Завершив хлопоты вечерней молитвою, мастер Гинтов и начальник стражи покинули комнату совещаний.
Настоятель остался наедине с думами.
Пока ещё Монастырь достаточно крепок, чтобы давать новые побеги. Но Настоятель знал, что ключевым является слово «пока». С каждым годом противодействие слуг Нечистого становится ощутимее, сильнее. Словно лавина сходит с гор, сметая на пути плоды тяжких трудов. Вот и проблемы Но-Ома: являются ли они естественными, или кто-то недобрый мешает встать на ноги поселению? На севере прежде не ощущалось присутствие Нечистого, но ведь и Монастырь впервые пробует закрепиться за Линией Долгой Зимы. Слишком важны для Монастыря копи Но-Ома, копи, которых пока нет.
Он вытащил из ящика стола кожаный мешочек. Его утром вместе с письмом принес малый караван из Но-Ома. В этом мешочке — плоды годового труда поселенцев. Пять самородков, самый большой едва ли крупнее лесного орешка. Металл похож на золото, жёлтый, чистый, мягкий. Но за каждый из самородков знающий человек отдал бы золота сторицею, и ещё радовался бы удаче.
Ничего другого земля Но-Ома дать не могла. Короткое холодное лето не позволяло вызреть самым неприхотливым злакам, лишь около горячих источников можно растить манну, безвкусный, но питательный гриб, да пробавляться рыбною ловлей — летом в реках рыбы изобильно. Да коротко это лето, слишком коротко.
Итак, природа противостоит поселенцам, или Нечистый? Известно, что Нечистый действует не сам, а через слуг. В Но-Оме чужаков нет, Народ Льда в скит не заходит, а и слишком он простодушен и неприхотлив, народ Льда, чтобы Нечистый смог его прельстить. Хотя… Хотя, конечно, нельзя недооценивать Нечистого. Быть может, он все-таки сумел обзавестись слугами среди круглолицых человечков? Но вдруг дело обстоит ещё хуже, и кто-то из поселенцев тайно служит Мастерам Тьмы? Один поселенец, двое, десять? Как знать. Очевидно, Колывану решить задачу не по силам.
Вот ещё одна беда — смена. Обновление. Здесь, в Монастыре, и вообще в Рутении год от года влияние Смерти слабеет. Тучи с Юга и Юго-востока по-прежнему не несут ничего хорошего, но, как показывают вековые наблюдения Монастыря, дуют они реже и реже. Роза Ветров меняет очертания. Всё чаще родятся здоровые, крепкие, нормальные дети, всё меньше уродцев. И это, конечно, замечательно. Но вместе с уродцами меньше рождаётся и людей, наделенных необычными способностями, ментальною силой, например. Прежде, в эру до-Смерти таких людей тоже было очень и очень мало, и священники редко владели даром исцеления, предвидения или общения на расстоянии. Каждый случай входил в историю. Смерть вернула чудеса. Нет смысла спорить, хорошо это или плохо. Но когда в Монастыре лишь один семинарист, наделенный Даром, Вениамин Голощёков, приходится думать, как быть дальше.
Там, во владениях Тёмных Мастеров, Смерть продолжает щедро плодить уродцев, чудищ, лемутов, но одновременно там много и людей с врожденным Даром. И они, люди, отыскиваются, отбираются слугами Нечистого, обучаются чёрным наукам и пополняют ряды противников Истинного Господа.
Надо полагать, во всем есть смысл, Господь знает, что делает, но ведь и ему, Настоятелю, нужно что-то предпринимать.
Вот он и посылает в Но-Ом не новую надежду, Вениамина Голощёкова, а обыкновенного, дюжинного Еремея Десятина. Главная задача Еремея не в том, чтобы помочь отцу Колывану. Главная задача Еремея принять на себя удар слуг Нечистого. Если слуг Нечистого в Но-Оме нет, то и с Десятином ничего не случится. Что может быть лучше? Еремей наберётся опыта и вернётся в Монастырь вместе с отцом Колываном как только в Но-Ом придёт отец Вейгин. Если же слуги Нечистого существуют, то, напав на Еремея, они выдадут себя. Тогда отец Колыван сможет их выявить, и, быть может, уничтожить. Или их уничтожит отец Вейгин. Вениамина Голощёкова нужно беречь. В скиту Новорадонеж он закончит обучение. Скорее всего, будущим Настоятелем, его преемником, будет именно Голощёков.
Настоятель не слишком переживал за Еремея. Он знал этого паренька, как, впрочем, знал всех семинаристов. Каждый в Монастыре не раз и не два выполнял самые рискованные задания. Да хотя бы поселенцы, простые ремесленники и крестьяне. Сколько их гибло каждый год от болезней, лемутов, просто от тягот жизни? И, тем не менее, Совет Монастырей стремится к тому, чтобы новые земли осваивались постоянно. Если оставлять земли пустыми, то рано или поздно они попадут под власть Тёмных Мастеров. А путь священника труднее пути ремесленника. Еремей молод, очень молод, но разве старше был сам Настоятель, когда возглавил скит Игаркили?
