Предуведомление автора.
В начале нулевых годов мне предложили поработать в одной межавторской халтурке. Дело было вечером, дело было нечего, и я написал труд, который, переврав название, издательство выпустило в свет. Более того, вместо моей отечественной фамилии (как, кстати, полагалось по договору), прилепило звучную иностранную. Импортозамещение тогда работало в другую сторону. Я не переживал: мой читатель понимает, кто есть кто.
Со временем псевдоимпортная позолота осыпалась, и осталось то, что должно было остаться: приключения семинариста Еремея в мире Навь-Города.
Встречайте!
Глоссарий
Камляска — горный массив с активной вулканической деятельностью, образовавшийся вследствие взаимосближения и столкновения Аляски и Камчатки.
Клось — подвид северного лося, используемый для верховой езды. Заметно крупнее лосей двадцатого века. К чужакам свиреп.
Лон — генетическая копия.
Луна — мера времени, равна 28 дням.
Навь — ментальная проекция реального мира.
Небесы — орбитальные станции (возможно, населённые), запущенные во время пре-Смерти.
Раа — древняя игра. В 20 и 21 веке от Р.Х. известна, как «шахматы».
Рашшин — трансурановый элемент «островка стабильности». Окружающее его статис-поле (возможно, особый вид радиоактивного излучения) препятствует телепатической связи.
Сайрин — плотоядное полурастение-полуживотное, с исключительно развитыми телепатическими способностями, при помощи которых завлекает добычу.
Склянка — мера времени, измеряемое водяными часами (отсюда и название). Равна получасу.
Цмок — гигантский змей озёр и болот, отчасти разумен.
1
— Отец Колыван не просит помощи прямо, — Настоятель показал присутствующим письмо. — В скиту Но-Ом дела идут не хуже и не лучше, нежели в прочих приграничных поселениях. Труд тяжёл, но плоды его видны всем, потому люди работают с радостью. Но, похоже, радости в Но-Оме день ото дня меньше. Поселенцы становятся вспыльчивыми, злыми, меж ними постоянно происходят ссоры, пока лёгкие, но что будет завтра? Отец Колыван — замечательный священник, возможно, лучший из тех, кто был в нашем распоряжении, но сейчас я думаю, что назначение его в Но-Ом было ошибкой.
— Отчего же, Настоятель Дормидонт? Но-Ом — не обычный скит, и мы сами решили, что для него требуются лучшие люди, — начальник стражи Монастыря отец Боян внимательно смотрел на настоятеля своим единственным глазом. — Слишком высока цена победы. И поражения.
— Вы правы, друг мой, вы совершенно правы. Заметьте, я сказал «был в нашем распоряжении». Отец Колыван стар, и с каждым днём, увы, силы его убывают. Здесь, в Монастыре, он долгие годы может приносить пользу, обучая семинаристов, но в Но-Оме ему приходится работать на пределе сил, а часто и за пределами.
— Иными словами, отец Колыван перестал справляться со своими обязанностями, и его следует заменить, не так ли? — мастер Гинтов, декан семинарии, как всегда безукоризненно сформулировал проблему.
— Да, мастер Гинтов. Но беда в том, что заменять некем. У нас нет ни одного мало-мальски способного священника, который не был бы занят неотложным делом — либо в поселениях, либо в Монастыре, либо выполняя иные задачи. Да, скит Но-Ом очень важно для нас, но и остальные дела запускать негоже. И потом, отзывая священника, положим, отца Вейгина, он один из лучших, мы, помимо того, что должны будем послать на его место в скит Новорадонеж соответствующую замену, потеряем, как минимум, две луны. А мне кажется, что это слишком, слишком много — две луны. За этот срок дела могут пошатнуться непоправимо.
— В чем же вы видите выход, Настоятель Дормидонт?
Настоятель вздохнул. Выход… Если бы он видел выход! Так, лазейку, и то сомнительную. Выбирать, впрочем, не приходится,
— Кто из семинаристов у нас лучший?
— Вениамин Голощёков, — не задумываясь, ответил мастер Гинтов. — Формально, конечно, он семинарист, но вряд ли он уступит любому священнику-трехлетку.
— А кроме него?
— Другие отстают от Вениамина Голощёкова намного, очень намного. Не будет преувеличением сказать, что среди семинаристов есть Вениамин Голощёков, и есть все остальные.
— Ваше мнение? — обратился Настоятель к начальнику стражи.
— Вениамин Голощёков, действительно, хорош, — признал отец Боян. — Уже сейчас видно, что из него получится отличный страж границы и богатырь. У парня есть чутье, воля и смелость. А остальные… Я согласен с мастером Гинтовым, все остальные на две головы ниже Вениамина Голощёкова. Нет, они неплохие ребята, но, по сравнению с ним, именно ребята. Надеюсь, что с годами и они станут толковыми стражами.
— Хорошо, — решил Настоятель. — Давайте на замену отцу Колывану в скит Но-Ом пошлём отца Вейгина, а на смену отцу Вейгину в скит Новорадонеж отправим, досрочно проведя посвящение, Вениамина Голощёкова.
— Но… — протянул мастер Гинтов.
— Вы, дорогой мастер, не согласны с тем, что Вениамин Голощёков достоин досрочного посвящения?
— Согласен, Настоятель Дормидонт, и согласен с вашими планами перестановки. Признаюсь, я рассчитываю, что и отец Колыван, отдохнув в Монастыре, принесет большую пользу. Но скит Новорадонеж не близко. Два месяца проволочки… Вы сами говорили, что это большой срок.
