Первое дело Еремея - [10]
— Разумеется, — согласился Еремей.
— Конечно, вам прежде нужно отдохнуть с дороги, но смерть отца Колывана заставляет поступиться обычаями.
— Разумеется, — опять согласился Еремей. Если Совет поселения ждет семинариста, как может семинарист ответить отказом?
Дом Совета был куда проще и меньше, нежели в Монастыре, но в любом скиту Рутении каждый, пришедший в здание, находил здесь Закон и Справедливость, независимо от размеров и убранства.
Совет составляли три человека. Поселение маленькое, но три — минимальное число советников. Не меньше трех, не больше девяти.
Зал совещаний залом можно было назвать с большою натяжкой. Комнатка, на стене карта Рутении. Вокруг круглого стола, сделанного пусть и со старанием, но старанием без мастерства, стояло четыре стула с высокими резными спинками, в работе опять виднелось старание, но умения было побольше, ясно — плотник превращался в столяра.
Два стула были уже заняты. На одном сидел плотный человек, одетый образом самым простым, как одеваются ремесленники, которым он, судя по всему, и был. Комбинезон синей, тяжелой материи едва не скрипел. Парадный комбинезон, ни пятнышка, специально надевает для Собрания. Советник Им-Зик.
Ремесленник просто впился в лицо Еремея, пока тот осматривался. Уж не этот ли столяр и потрудился над столом и стульями? Еремей порадовался, что не позволил себе никаких пренебрежительных улыбочек. Хороший стол. Отличные стулья. Крепкие, надёжные.
Вторым советником был богатырь. Капитан Брасье. Чёрная куртка из кожи змееглава, такие же штаны, высокие сапоги, а на поясе — тесак. Но дело не в одежде. Если бы он поменялся ею с ремесленником, все равно было бы ясно, кто есть кто. Дело даже не в руках, поселенец редко занимается чем-нибудь одним. Богатырь работает и заступом, и топором, пахарь и столяр регулярно упражняются в стрельбе из арбалета. Они — пионеры. Но всё равно богатыря видишь сразу. Что-то у них, у богатырей в глазах такое…
Старшина сел между ними. Да он франт, старшина. Или у него жена-рукодельница. Кожаная одежда расшита шитьём золотым и серебряным, бусины речного жемчуга соседствуют с синим бисером. Красиво, ничего не скажешь. Да и положено старшине носить одежду нарядную — для встречи дорогих гостей, посланников иных племен, прочего люда. Он, старшина, одним видом своим должен противостоять неряшеству и запустению.
Еремей украдкой осмотрел себя. Да, поистрепался он в пути. И хотя чистил платье каждодневно, вид не из приглядных.
Его сдержанно поприветствовали и сразу перешли к делу.
— Гибель отца Колывана поставила нас в очень сложное положение, — начал старшина, достопочтенный Хармсдоннер. — К счастью, провидение не оставило Но-Ом. Я получил послание Монастыря, Послание адресовано отцу Колывану, но в сложившихся обстоятельствах читать его пришлось мне. Настоятель Дормидонт рекомендует Еремея Десятина как исключительно преданного, способного и отважного Сына Церкви. Как известно, в определенных ситуациях мы вправе выбрать священником лицо, формально не рукоположенное в сан. Сейчас именно такая ситуация. Думаю, Еремей Десятин не откажется возглавить приход Но-Ома.
Для Еремея слова достопочтенного Хармсдоннера оказались неожиданностью. Нет, он конечно, знал о праве трех: собравшись вместе, трое могли избрать священника. Правило это, столь же древнее, как и церковь, пришло из времен, когда оторванные от мира люди искали свой Путь. Искали — и находили. Но последние десять поколений такого не случалось. По крайней мере, в Рутении. Видно, здесь и в самом деле очень сложное положение.
— Я, достопочтенный Хармсдоннер, недостоин столь высокой чести, — ответил Еремей.
Тогда поднялся второй советник, богатырь.
— Приход Но-Ома просит Еремея Десятина принять на себя обязанности священника.
— Я недостоин.
— Мы просим, — в третий раз сказали уже хором. Что ж, обычай соблюден, и он теперь может согласиться. Не может — должен. Даже если бы он был не семинаристом, а стражем границы, ремесленником, пахарем — обязан. Уклониться от Предложения Трех верующему невозможно.
— Я принимаю на себя обязанности священника прихода Но-Ом, — склонил голову Еремей.
Он остался на своём месте — и, тем не менее, положение его изменилось. Теперь он был членом Совета, и не просто, а с правом решающего голоса.
— Присаживайтесь, отец Еремей, — старшина встал, обошёл стол и любезно придвинул стул. Все по обычаю. А когда он учил обычаи поселений в семинарии, думал, что только время зря теряет. Оказалось — нет.
Еремей чувствовал, что совершенно не готов. Не готов быть священником. Не готов принимать решения, касающиеся поселения. Не готов даже прочитать благодарственную молитву.
А вот это неправда! Все-таки не зря в семинарии учился. Молитву-то прочитать сможет в любом состоянии.
Он и прочитал.
Повторив слова благодарности, советники приободрились. Глядя на них, приободрился и Еремей. Ничего, скит небольшой, он уж как-нибудь…
В следующее мгновение Еремей устыдился. Как-нибудь службу не справляют. Никакую. И тем более — службу священника.
— Мы должны собраться завтра с утра, — старшина говорил больше для Еремея, остальные воспринимали его слова как решенное. — Тогда и введем нашего нового отца в подробности. Сейчас же, отец Еремей, вас отведут в церковь.
Сгорев в пламени ядерного инцидента 2026 года, герой воскресает в прошлом. В 1972 году. В себе — восемнадцатилетнем. Почему? Зачем? Получить от жизни то, что он по тем или иным причинам недополучил? Или есть какая-то сверхзадача? Вторая книга — «Выбор Пути» — здесь: https://author.today/work/149782.
Иван Федорович Фокс, бывший олимпийский чемпион по биатлону, зафрахтован на три месяца в качестве тренера для дочери известного олигарха-миллиардера Романова. Почему бы и нет? Деньги (а деньги немалые) отставному спортсмену явно не помешают. Только вот живет Романов в очень необычном месте: в огромном замке посреди глухой сибирской тайги, невесть для чего построенном сразу после войны пленными немцами под руководством загадочного генерала Козленко (которого по слухам боялся сам Берия). Сам миллиардер — человек тоже не совсем обычный: вместо того, чтобы покупать яхты и футбольные клубы, занимается он научными разработками.
Вторая книга "Переигровки" Чижик теперь на втором курсе мединститута. Жизнь прекрасна, но этого мало. Нужно искать новый путь. Свой. Выбираться из наезженной колеи. Потому что наезженная колея ведет прямиком к Судному Дню. Первая книга здесь:…
Чижику бросил вызов Джеймс Роберт Фишер. Что ж, отчего бы и не сыграть с ним матч? Но за шахматами стоит политика: и Фишера, и Чижика хотят видеть лишь послушными фигурами. Теми фигурами, которые не грех и пожертвовать, если дело того потребует.
Болезнь куру сначала превращает человека в гения, а потом — в кровожадное и изобретательное чудовище. Но герою романа несказанно повезло: до второй стадии в его случае дело не дошло.
Тысяча девятьсот семьдесят шестой год. По решению конгресса ФИДЕ Израиль проводит Всемирную Шахматную Олимпиаду. Одновременно ливийский лидер полковник Каддафи проводит супертурнир в Ливии, пригласив ведущих шахматистов мира и тем самым обезглавив команды-участники Олимпиады. Тому способствуют невероятные призовые: даже занявший последнее место участник получит приличную сумму, победителей ждут суммы чрезвычайные для шахмат. И план срабатывает. На турнир съезжаются абсолютный чемпион Роберт Фишер, чемпион мира ФИДЕ Анатолий Карпов и, конечно, Михаил Чижик. Все только начинается.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.
Когда вы смотрите на море, вы видите поверхность, а не глубину.