Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - [92]

Весь день 8 марта и на следующий день британская артиллерия обрабатывала занятый противником берег Диялы, на который перебрасывал свои части штаб XVIII корпуса. Передовая линия обороны по реке явочным порядком стала основной, поскольку предполагавшуюся главную линию в районе Тел Мохаммеда так толком и не закончили. Вечером 9 марта 13-я дивизия предприняла еще одну попытку переправы. На этот раз ее бойцам удалось создать небольшой плацдарм на вражеском берегу, который противник не смог ликвидировать контратаками. Днем 10 марта этот плацдарм расширили, и постепенно британцы расчистили весь берег реки. Одновременно 7-й индийской дивизии удалось переправиться через канал Кхарр. Фактически это означало прорыв обороны Багдада с юго-востока и серьезное вклинивание с юго-запада.

Халилу снова пришлось действовать быстро, чтобы спасти войска от окончательного разгрома. 10 марта в 20:00 части XVIII корпуса получили приказ оставить город и отступать на север. Надо отметить, что эвакуация Багдада фактически началась значительно раньше. Еще после британского форсирования Тигра 23 февраля из города начали выводить штаб 6-й армии, который переезжал в Мосул, а также военные склады и тыловые учреждения. Отдельную эвакуацию тогда же начали и немцы, вывозя из города гражданских специалистов и военных советников.

Османы снова показали себя лучшими в искусстве скрытного отхода. Интересно, что часть войск и припасов в последний момент вывезли по железной дороге. Участок Самарра — Багдад успели достроить еще до войны, и теперь это несколько облегчило отступление.

Первым британским батальоном, 11 марта в районе 6:00 вошедшим в древнюю столицу Междуречья, стал 2-й батальон шотландской «Черной стражи». Прославленный шотландский полк вписал в свою долгую историю еще одно славное деяние. Генерал Мод прибыл в город по реке, ступив на берег напротив бывшего британского консульства, ставшего османским военным госпиталем. Британский МИД подготовил для генерала подобающую речь. В конце концов, момент был более чем знаменательный: британские войска впервые в этой войне входили в одну из столиц противника, овеянную веками истории. Речь, которую потом распечатали во многочисленных копиях на местных языках для распространения среди жителей, должна была обосновать тринадцатое в истории Багдада завоевание и сообщить столичным жителям о намерениях британцев.

Фактический автор этой прокламации, известный британский ориенталист и дипломат Марк Сайкс, тот самый, имя которого составило половину названия известного договора Сайкса — Пико, по сей день определяющего границы на Ближнем Востоке, несколько перегнул палку. Во фразе «с дней Хулагу ваш город и ваши земли подвергались тирании иноземцев»[165]упоминался внук Чингисхана хан Хулагу, разоривший Багдад во время ближневосточного похода XIII века, что звучало сомнительной точкой отсчета для современников: британцы сейчас дистанцируются от Хулагу или намекают на что-то. Не менее странным выглядело и упоминание «200 лет взаимовыгодной торговли между багдадскими купцами и британскими коммерсантами». Жалобы иракских купцов на выдавливающих их с рынков британцев звучали постоянным лейтмотивом местной экономики с конца XIX-го века. Когда за несколько лет до войны правительство в Константинополе решило отказаться от субсидированных государственных речных перевозчиков и объявило, что полностью отдает отрасль в руки частных, то есть британских, компаний, возникли серьезные волнения как в Багдаде, так и в других крупных городах. Местные торговцы со всей ясностью понимали, что из-за этого решения фактически оказались во власти чужестранцев, способных удушить всю их торговлю одним махом, используя тарифы на перевозки. Британцы не забыли упомянуть и о своем любимом Арабском восстании на Аравийском полуострове: «В Хиджазе арабы изгнали турок и немцев, которые угнетали их, и объявили Шерифа Хиджаза Королем, который теперь правит независимо и свободно»[166]. Здесь следует уточнить, что арабы Месопотамии и близко не ассоциировали себя с арабами Хиджаза, и это особенно касалось городского населения Багдада. Кроме того, они не поняли, означает ли сказанное, что им самим позволят выбрать себе монарха? Или их королем станет шериф Хиджаза? В чем тут дело? В итоге пышное послание, преследующее цель убедить местное население, «что британцы пришли не как завоеватели, а как освободители»[167], не только не достигло цели, но и посеяло в умах множество новых сомнений.

Интересно, что при этом строго запретили публиковать еще одно воззвание, на этот раз за авторством политического офицера всей кампании Перси Кокса. Смысл его варианта в основном сводился к тому, что Месопотамия теперь переходит под заботливую руку британского индийского руководства. Так выглядел первый залп долгой бюрократической войны за право управления территориями. Формально подчинявшийся Лондону Мод управлял завоеванными землями через аппарат военных комендантов и подчиненных им сил, и это одно за другим порождало противоречия с создаваемыми Коксом структурами гражданской власти, подчиняющимися в конечном счете индийскому руководству. В отсутствие окончательного решения о том, кто же получит всю полноту власти, это постоянно приводило к хаосу на местах и имело далекоидущие последствия по завершении войны.