— Ну, Рябинин, выкладывай. Почему картофель не получили? Письмо моё передали?
— Передали.
— Учёного того видели? Как он?.. Вадимов?
— Видели.
— Три раза видели, — добавила Зина.
Ваня достал из-за пазухи пакет и подал его Николаю Тимофеевичу.
— Вот, получили от него два сорта картофеля: „Камераз“ и „северная роза“.
Николай Тимофеевич взял пакет, взвесил его для чего-то на руке и медленно стал разворачивать. Все присутствующие с любопытством вытянули шеи.
— Та-ак! Здорово же ты их запаковал. Как бриллианты какие! — усмехнулся он, откладывая в сторону третий лист смятой газеты. — Который из них какой? — спросил он, разложив клубни на столе.
— Эти белые — „Камераз“, а розовые — „северная роза“, — пояснила Зина, показывая пальцем.
Все находившиеся в комнате — Степан Захарович, Николай Тимофеевич, Дарья Андреевна и пробравшиеся с улицы ребята — наклонились над столом и долго, внимательно разглядывали клубни. Ничего особенного, однако, не обнаружили. Картошка как картошка. Ни величиной, ни цветом, ничем другим привезённые клубни не отличались от обыкновенной картошки.
— Обыкновенная картошка! — разочарованно сказала Дарья Андреевна и отошла к печке. — Стоило за ней ехать! Наша лучше!
— Так… Ну, и что же теперь с ними делать? Сейчас съедим или вечером? — шутливо спросил Николай Тимофеевич. — Чем же замечательны эти сорта?
— Урожайные, ранние, ракоустойчивые, вкусные, — быстро перечислила Зина и, дрожащим от обиды голосом, продолжала: — А ты, папа, не смейся. Степан Владимирович говорил, что можно мировой рекорд установить… ускоренным размножением. Мы решили две бригады устроить: девочек и мальчиков. Вот эти две картошки наши, а эти ихние. Забирай свои, Ваня! — обратилась она к мальчику. — Пускай смеются!
— Это я всё понимаю, — со вздохом сказал Николай Тимофеевич. — Сорвалась, значит, наша затея с семенным участком. А я было вам целый гектар земли наметил…
— А где? — оживился Ваня.
— Там, где горохи были, у двух берёз.
— Правильно! — сказал мальчик. — Вы за нами его и закрепите, Николай Тимофеевич!
— Гектар? — удивился председатель.
— Половину хватит.
— Чего же вы там посеете?
— Картошку.
— Какую?
— А эту!
Все присутствующие засмеялись. Ваня нахмурился, а Зина покраснела.
— Чего вы смеётесь! — сказала она. — Сами ничего не понимаете и смеётесь.
— Эту картошку в огороде посадите или на школьном участке, — заключил Николай Тимофеевич, поднимаясь с табуретки.
— Я же тебе говорю, что мы ускоренным способом будем размножать! — со слезами на глазах сказала Зина и для большей убедительности прибавила: — По мичурински!
— Так вам на это полгектара надо?
— Конечно.
— Да знаешь ли ты, дочка, сколько на гектаре кустов картофеля растет?
— Знаю.
— Сколько?
— Сорок тысяч! — ответила Зина.
— Правильно! Зачем же вам полгектара? — спросил председатель, поворачиваясь к Ване.
— Полгектара нам не надо, а соток двадцать надо, — спокойно ответил тот.
— Да вы смеётесь надо мной, что ли? — рассердился Николай Тимофеевич.
— Это ты смеёшься! — горячо заговорила Зина. — Что это на самом деле! — по щекам у неё текли слёзы обиды, но она их не замечала. — Сам поручил, сам в Ленинград послал, а теперь смеётся. Мичуринцы, мичуринцы… Мы две лекции слушали, а ты как над маленькими смеёшься. Спроси у Марии Ивановны, если не знаешь.
Николай Тимофеевич не ожидал такой вспышки от дочери и с любопытством слушал её.
— А чего ты раскипятилась! — примирительно сказал он. — Разве нам для дела земли жалко? Берите хоть гектар.
— Земли нам надо двадцать соток. Слышал, что Ваня говорил? — настойчиво, но уже спокойно сказала Зина.
— Ну, занимайте двадцать соток.
— И не только земли, — спохватился Ваня.
Он понял, что сейчас можно спросить у председателя всё, о чём они говорили с Зиной.
— А чего же ещё?
— Обработать надо.
— Это пустяк, сделаем!
— И навозу надо. Только не свежего, — торопливо прибавил он.
— Где же я вам возьму старого?
— А на сломанных хуторах есть. Я знаю.
Николай Тимофеевич совершенно забыл про этот навоз, а сейчас, когда мальчик напомнил, задумался. Имеет ли он право распоряжаться ценной находкой без согласия агронома?
— Тот навоз мы хотели… — начал было он, но Зина не дала продолжать:
— Нет уж… Всё равно мы его не отдадим. Мы пополам с мальчиками разделим. И не думай, пожалуйста. Ты сам обещал для нас всё сделать. Забыл своё слово!
Николай Тимофеевич только руками развёл.
— Да разве мне жалко! Спросите Марию Ивановну. Теперь она хозяйка. Больше ничего вам не надо? Трактор заказать или своими лошадьми обойдёмся?
На лицах снова появились улыбки, а Зина, взглянув на Ваню, подмигнула ему.
— Парник нужен, — сказал тот.
— Два парника! — перебила Зина. — Один для нашей бригады, другой для мальчиков.
— А парники зачем?
— Рассаду картошки выращивать.
— Не знаю, Зина. Это всё с агрономом решайте. Теперь всё? — спросил он.
— Ящики нужны, — сказал Ваня, — но это мы сами сделаем.
— А ты распорядись, чтобы дали гвоздей и доски, — вставила Зина.
Она уже успокоилась и гордо поглядывала на собравшихся подруг. Победа осталась за ними. „Что бы ещё такое у него попросить?“ — думала девочка, но ничего придумать не могла.
— И вообще ты должен нам во всём помогать, — докончила она. — Чтобы не ходить потом за тобой и не клянчить. Знаю я тебя! Того нет, того нельзя или некогда…
