Первая сверхдержава. История Российского государства. Александр Благословенный и Николай Незабвенный - [23]

Как раз явился и подходящий повод: Наполеон казнил герцога Энгиенского, французского принца королевской крови (об этом инциденте – в следующей главе). Казалось бы, какое до этого дела России, если ее царь обещал не участвовать «во внутренних раздорах, которые будут волновать другие государства»?

Но, пишет Чарторыйский, «Россия не могла остаться безучастной зрительницей такого попрания справедливости и международного права, ввиду той роли, которую она наметила для себя в европейских делах». Он отправил в Париж резкую ноту. Наполеон, готовый к войне, ответил в тоне совсем уже оскорбительном. В переводе с дипломатического языка на обыкновенный ответ означал: не суйтесь в наши дела, мы ведь не требовали от вас объяснений, когда вы убили императора Павла. Хуже уязвить Александра было невозможно.

Дело шло прямым ходом к войне, а это плохое время для реформ.

Неотечественные войны. 1805–1812

«Фактор Наполеона»

За семь лет, предшествовавшие «грозе двенадцатого года», когда на карту будет поставлена национальная независимость, Россия ввязалась в четыре войны, которые по своей природе являлись имперскими, ибо велись во имя империи: ее международного влияния или расширения. Все эти вооруженные конфликты были вызваны – прямо или косвенно – одной и той же причиной. Назовем ее «фактор Наполеона».

Всякая революция, приводящая к гражданской войне и большому кровопролитию, неминуемо заканчивается диктатурой. Произошло это и во Франции, где пришел к власти чрезвычайно амбициозный и энергичный лидер – генерал, затем консул и наконец император Наполеон Бонапарт.

В предыдущих томах было немало рассуждений о роли личности в истории. Говорилось, что повернуть мировые макропроцессы в ту или иную сторону по собственной воле не может никто. Всякий правитель, даже самый великий, лишь способен их немного ускорить либо замедлить. Но сильный вождь (обычно это полководец, завоеватель) вполне может оказать огромное влияние на судьбу отдельной страны или целого региона. В качестве примера ранее приводился Чингисхан. В силу объективных причин Великая Степь рано или поздно должна была захлестнуть всю Азию и восток Европы, но то что это движение зародилось не где-нибудь, а в Монголии – заслуга (или вина, в зависимости от взгляда) конкретной сильной личности.

В Наполеоновских войнах субъективного и случайного еще меньше – разве лишь в том, что они стали «наполеоновскими», а не «гошевскими», «жуберовскими» или носящими имя какого-нибудь иного триумфатора в борьбе за диктаторское кресло.

В конце XVIII века Франция была самой большой и могущественной страной Европы. Случившаяся там революция породила энергетический заряд огромной силы. Сражаясь с монархиями всего континента, республика нарастила богатырские мышцы, создала самую передовую армию своего времени. Возглавляли эту армию дерзкие, честолюбивые, бесконечно самоуверенные люди, жадные до почестей, славы и величия. Самый напористый и удачливый из них, подчинив себе Францию, конечно, не мог на этом остановиться. Вокруг находились богатые, аппетитные, слабые страны, которые грех было не взять силой оружия. Бонапарт неслучайно провозгласил себя не королем, но императором. Наполеон отлично понимал про империю главное: она должна все время расти и развиваться, иначе начнет усыхать и распадаться. Знал он (даже проговаривал вслух) и другую истину – что выскочке вроде него необходимо вести нацию от победы к победе. Он не наследственный монарх, народ не простит ему ни поражения, ни пассивности.

«Великим корсиканцем» принято восхищаться и любоваться. Если другой похожий завоеватель, Гитлер, воспринимается как чудовище, то Наполеон – как романтический герой. Но так ли уж велика между ними разница? Конечно, Бонапарт не изобрел расовой теории и не создал лагерей смерти, но это был точно такой же массовый убийца и агрессивный мегаломаньяк, вознамерившийся стать властелином всего мира. По разным оценкам в ходе Наполеоновских войн погибло от 3 до 6,5 миллионов человек (половина из них гражданские). Если верна вторая цифра, это 3,5 % населения тогдашней Европы – такова же пропорция людских потерь во Второй мировой войне.

Ничего романтического в кровавой наполеоновской эпопее нет. Это была самая настоящая глобальная катастрофа. И ее двигателем была мечта одного человека о величии.

Мы видели, как жила Россия в первые годы нового столетия, накануне столкновения с грозным врагом. Теперь давайте посмотрим, что в это время происходило во Франции.

Так называемая Война Второй коалиции, в которой при Павле неудачно поучаствовала и Россия, завершилась победой французского оружия. В 1801 году по Люневильскому мирному договору Австрия лишалась контроля над Германией и Италией, Франция же приобрела обширные и богатые территории на Рейне. В следующем году пришлось выйти из борьбы и Англии, которая по Амьенскому договору должна была вернуть захваченные ею заморские колонии, очистить Средиземноморье и отказаться от вмешательства в континентальные дела.

Добившись гегемонии в Европе, первый консул Бонапарт занялся обустройством своего государства и провел целую серию важных реформ, справившись с этой задачей несравненно успешнее, чем мечтатели из Негласного Комитета.