Первая гражданская война в Риме - [24]

Аппиан пишет, что Марий ждал проведения законов об италийцах, которые-де после распределения их по всем трибам проголосовали бы за его назначение командующим в Азии. Однако главной трудностью на пути к получению соответствующего поста была, как показало отстранение Мария от командования в ходе Союзнической войны, позиция сената, а не комиций. К тому же внесение новых граждан в списки всех триб сенаторы могли при желании затянуть на весьма длительный срок. Поэтому закон о новых гражданах Марию ничего не давал, и Сульпиций предлагал его, вопреки утверждению Аппиана, явно не по инициативе арпината. Вызывает вопросы и объяснение причин feriae: «С той и с другой стороны были пущены в ход дубины и камни (ξύλοις δέ καί λίθοις). Беда росла. Консулы боялись приближавшегося дня, назначенного для обсуждения законопроекта, и объявили многие дни неприсутственными (προυγραψαν ήμερων αργίας πολλών)» (ВС. I. 55. 244). А. Кивни понимает это таким образом, будто консулы боялись не голосования за закон, ибо старые граждане выступали против него, а запугивания комиций со стороны людей Сульпиция, и видит в случившемся доказательство существования «личной армии» трибуна (Keaveney 1983b, 57). Однако, если последний и так был господином на улицах Рима, зачем ему понадобился уже в ходе борьбы за его законы Марий[211]? Ведь организовать нападение на консулов, будь у него трехтысячный отряд вооруженных сторонников[212], Сульпиций сумел бы и без его помощи. Но существовал ли этот отряд на самом деле? Казалось бы, слова Аппиана о стычках на улицах Рима подтверждают его существование (можно спорить лишь о точной цифре). Однако Аппиан пишет только о дубинах и камнях, использовавшихся в схватках, причем с обеих сторон (ξύλοις δέ και λίθοις χρωμένων αυτών ές άλλήλους), тогда как у людей Сульпиция, если верить Плутарху, имелись мечи[213]. Иными словами, вооруженных мечами наемных бойцов у трибуна в действительности не было, иначе они приняли бы участие в столкновениях. Речь шла просто о сторонниках Сульпиция. А вот затем, при описании нападения на консулов, когда союз с Марием был заключен, Аппиан упоминает уже кинжалы (τά ξιφίδια — не μαχαιραι, о которых пишет Плутарх), пущенные в ход врагами Суллы и Помпея (ВС. I. 56. 247). Обращает на себя внимание то, что нападение дало нужный эффект. Это позволяет предполагать, что совершили его подготовленные и организованные люди, для чего ветераны Мария подходили куда больше, нежели сыновья всадников из окружения трибуна. Сомнительно звучит указание Аппиана на страх консулов перед стычками на улицах Рима как на причину введения неприсутственных дней — ведь это само по себе стычек не предотвращало, но, напротив, лишь накаляло обстановку. Для чего же тогда потребовалось их вводить? По-видимому, вопреки мнению А. Кивни, именно потому, что комиции проголосовали бы: за законопроекты Сульпиция и без особого давления с его стороны. То, что cives veteres дрались на улицах Рима с их сторонниками, ничего не доказывает — вслед за своим явно просулланским источником Аппиан мог значительно преувеличить масштабы этих схваток, а то и вовсе смешать их с той, что имела место при нападении на консулов. Риторический характер его рассказа, в котором, как мы могли убедиться, немало нестыковок, очевиден. Посему видеть в этих инцидентах индикатор настроений большинства cives veteres очень рискованно. Что же касается «штурмовиков» Сульпиция, то отрицать само их существование не приходится — об этом свидетельствует еще и стычка со сторонниками Цезаря Страбона. Однако было ли их столько, чтобы не просто дать отпор эдилицию, но и запугать обоих консулов? Судя по дальнейшим событиям, нет[214].

Однако Сульпиций столкнулся с совершенно неожиданным и непреодолимым сопротивлением Суллы и Помпея. Вот здесь-то и появился на сцене Марий[215] (сам он предложил свои услуги трибуну, или тот обратился к нему, сказать невозможно[216]). Он, по-видимому, обещал задействовать своих ветеранов[217] (и, очевидно, предоставить финансовую помощь) для борьбы с консулами[218] в обмен на помощь в назначении командующим в войне против Митридата, о котором пишет Аппиан (ВС. I. 55. 242).

Не вполне понятно, тогда ли уже (так у Аппиана: ВС. I. 56. 246) потребовал Сульпиций от консулов отмены неприсутственных дней как незаконных (ώς παρανόμων), или раньше, и в связи с их отказом вынужден был пойти на союз с Марием, чего, возможно, в других условиях не сделал бы. Не исключено, что такие требования были неоднократными. Так или иначе, после (очередного?) отказа консулов Сульпиций напал на них у храма Диоскуров — по всей вероятности, ударной силой стали не его мнимые 3000 наемников, а ветераны Мария, которых Плутарх (или его источник), видимо, вольно или невольно спутал (Plut. Sulla 8.6; 35.2; App. ВС. I. 56. 245). В ходе столкновения погиб сын Помпея Руфа[219], сам Помпей скрылся, а Сулла нашел убежище в доме Мария[220]. По одной версии, он вбежал туда, спасаясь от преследователей, по другой, его собственной, был отведен туда под угрозой расправы[221], а по выходе оттуда отменил неприсутственные дни