Персона - [74]

– Да, конечно.

– Танги, обработать изображение можно?

– Да, погоди, сейчас сделаю.

Он запустил ту же программу обработки изображений, которой полтора часа назад воспользовался для повышения резкости снятых диггерами кадров.

– Я устал. – В голосе Сирила чувствовалась легкая дрожь.

– Сейчас-сейчас, буквально пару секунд.

Танги изменил несколько параметров, и на экране появился результат обработки.

– Сожалею, патрон, но по-прежнему ничего.

– Вы ничего не видите? Ни свода, ни потолка, ни чего другого?

– Сожалею, но нет.

– Отлично.

Фрэнк улыбнулся – впервые после того, как они спустились в подземелье.

– Что значит «отлично»? – удивленно бросил Лабро.

– А то, что, если вы ничего не видите, значит, и видеть нечего. А если нечего видеть, то это колодец. По логике вещей, только так можно спустить тело. Он в жизни не потащил бы на себе жертву по тому пути, который проделали мы. Никогда.

– Но на схеме здесь ничего не указано, – возразил Лабро.

– Нет, он точно здесь, капитан.

– На схеме, капитан, указаны входы в катакомбы…

Теперь Сирил задыхался и поэтому продолжил только через несколько секунд:

– Но вот колодцы, через которые в старину сбрасывали трупы, далеко не все… Изначально здесь располагались карьеры, где для строительства Парижа добывался камень. И только потом, когда переполнились все кладбища, останки с них было решено перенести в эти подземелья. В итоге почти повсюду вырыли колодцы, чтобы сбрасывать в них кости… В большинстве своем они вмурованы в фундаменты построенных впоследствии зданий. Где-то рядом обязательно должен быть такой перекрытый колодец.

– Вы находитесь прямо под жилым домом.

– Колодец должен быть где-то рядом, вам надо его найти.

Глава 27

– Женщина по-прежнему не двигается. Мы без конца зовем ее уже четверть часа, но она не подает никаких признаков жизни.

– Что вы видите на экране?

– Она сидит, привалившись спиной к стене, скрючившись чуть ли не в позе зародыша. Видно, что дышит – у нее слегка приподнимается и опускается спина, – но в остальном ни на что не реагирует.

– Вы скоро спуститесь?

Фрэнк дышал с трудом, ему было тяжело до конца проговаривать вопросы.

– Танги и Лоране ждут прибытия новой команды. Мы запросили у градостроителей планы. А что у вас, Фрэнк?

– Только что преодолели незнамо какой по счету коридор, заваленный костями. Движемся к выходу.

Поскольку добраться до жертвы снизу не представлялось возможным, надо было сосредоточить все усилия на колодце, чтобы спуститься сверху. На месте остался только один спасатель, чтобы с помощью камеры поддерживать с жертвой визуальный контакт. Он продолжал регулярно ее звать, но безрезультатно.

После двадцати минут ходьбы, порой на корточках, но постоянно по затруднявшим путь останкам, они вышли к тяжелой железной двери. При взгляде на нее возникало чувство, что она охраняет вход в замок властителя тьмы.

Сирил вытащил универсальную отмычку и сунул ее в замок. Фрэнк совершенно выбился из сил, больше не мог контролировать дыхание и думал только о том, как отсюда выйти. Его взгляд упал на часы. По этому некрополю они таскались уже три с половиной часа. Марион и Жиль хоть и были на тридцать лет его моложе, но тоже едва могли скрыть усталость. Врач неотложной помощи прислонился к стене, его осунувшееся лицо покрывал слой грязи, известки и рассыпавшихся в прах костей. Вдруг в их расширенные зрачки брызнул искусственный свет. Рефлекс оказался един для всех – они, как по команде, вскинули руки, дабы защититься от этой агрессии, и отвернули головы, жаждая вновь оказаться в уюте тьмы.

– Идемте, – сказал Сирил, – нам сюда. Мы прибыли в Музей катакомб.

Через несколько секунд их глаза привыкли, и, когда с них спала пелена, взорам участников операции предстал еще один оссуарий, но на этот раз чистый, чуть ли не вылизанный и отлично освещенный. Контраст был разительным. Длинное помещение, свод которого поддерживало множество опор, воспроизводило собой те, что они только что миновали, но здесь все убрали, пригладили и обеспечили полную безопасность. Кости выложили в идеальном порядке, прикрыв ими внизу колонны у ниш. Мозаика скелетов, чуть ли не мощеных вместо плиток, на которых застыла даже пыль. Публичная версия, ничуть не жестокая и напрочь лишенная любого налета тревоги.

– Идемте, нечего здесь торчать, выход там.

Они прошли еще несколько десятков метров по этому варианту, подвергнутому жесткой цензуре, продвигаться по которому было гораздо легче, и вышли на поверхность на площади Данфер-Рошро, напротив Бельфорского льва. Величественная бронзовая скульптура взирала на них, совершенно изнуренных, будто удивляясь, что с ними нет жертвы.

Фрэнк несколько раз вдохнул полной грудью, чтобы наполнить воздухом легкие и очистить их от пропитавших его чужеродных субстанций, сменив пыль загрязнением окружающей среды, а духи умерших химическим пластиком.

– Лабро, мы вышли.

– Двигайтесь на север, мы в полукилометре от вас. Лучше по бульвару Распай, тогда вы нас точно не пропустите.

Жиль и Марион чуть ли не бегом ринулись вперед. Их цель обозначали проблесковые маячки машин спасателей и полиции. Фрэнк чувствовал, что его тело, отяжеленное годами, отказывалось двигаться дальше вперед. Периметр безопасности он миновал на добрую минуту позже других. К нему подошел Лабро. Комиссар больше не мог говорить.