Персона - [46]

– Маска, говорите? И где же она? – спросил Фрэнк.

– Ваша коллега забрала ее и положила в герметичный пакет. Эту поганую штуковину жертве приколотили гвоздями к лицу. Снять ее, не содрав всю кожу, было бы смертной мукой.

– Марион, принеси, пожалуйста, маску, – крикнул Фрэнк через всю квартиру.

Девушка передала ему пронумерованный пластиковый пакет. Комиссар осторожно его взял и вгляделся через защитную пленку. Маска очень напоминала ту, которую обнаружили на лице Филиппа, но все же отличалась от нее.

– Немедленно отошли ее в лабораторию на экспертизу, и пусть сделают все в самую первую очередь, – сказал он Марион, возвращая вещдок.

Та покачала головой и исчезла в дверном проеме.

– Прошу прощения, капитан Лабро, продолжайте.

– Женщина находилась в полубессознательном состоянии и едва слышно стонала. Когда сняли маску, врач тут же попытался с ней пообщаться, а медбрат занялся осмотром и оценкой видимых на теле жертвы ран. Ни на какие стимулы она не реагировала.

Капитан умолк, сглотнул, чтобы совладать с волнением, и посмотрел Фрэнку прямо в глаза.

– Врач обнаружил отверстия между ребер, у нее оказались пробиты ноги и отрезана рука. Под конец ей нанесли серьезный удар по затылку – но хотели не убить, а лишь вызвать тетраплегию, то есть паралич всех конечностей.

Он опять умолк, явно взбудораженный и взволнованный.

– Нас не готовили сталкиваться с подобными случаями.

– Почему вы мне это говорите?

– Вы и правда думаете, что по парижским улицам толпами разгуливают те, кого уродуют и пытают?

Его взгляд потемнел, потрясение от нынешнего зловещего открытия он теперь компенсировал возмущением. Ему на веку довелось увидеть столько всего, что дистанцироваться от подобных чувств стало для него чем-то вроде рефлекса.

– Простите, я не хотел вас обидеть.

Капитан тут же подобрался, сделал вид, что ничего такого не произошло и продолжил рассказ:

– Нам удалось быстро стабилизировать жертву, но на стимулы она по-прежнему не реагировала. В итоге ее пришлось срочно переправить в больницу Питье-Сальпетриер. Мы с ними связались, и они прислали специально оборудованную «скорую» для перевозки тех, кто в результате несчастного случая получил серьезные повреждения. Они домчали ее туда за двадцать минут.

– По поводу ампутации что-нибудь можете сказать?

– Жгут… как бы это сказать… наложили по всем правилам. Впрочем, мы его даже не касались.

– А отрезанная рука?

– Мы ее нигде не видели. Ко всему прочему, в постели почти не было крови. Жертву наверняка пытали в гостиной, именно там обнаружили больше всего ее пятен.

– Вы говорили с тем парнем, которого попросили позаботиться о мальчике и отце?

– Да.

– И что он вам сказал?

– Что мальчик не проронил ни слова и без конца смотрел по телевизору мультики, не обращая внимания на тех, кто приходил и уходил, оказывая помощь его матери. Отец тоже все больше молчал. Как я уже вам говорил, он пробормотал несколько слов, и на том все. Сейчас им занимаются больничные психологи. Мне представляется совершенно очевидным, что его накачали каким-то сильнодействующим веществом. Чтобы выяснить это, я попросил взять у него на анализ кровь.

– Когда получите результаты, пришлите их мне. А что он бормотал?

– Что-то непонятное. Мой сержант понял только, что он проснулся среди ночи и увидел жену рядом с собой в том виде, в каком ее нашли мы. Попытался ее растолкать, чтобы она пришла себя, но тут же понял, что надо позвать на помощь. И сразу пошел посмотреть, в порядке ли сын. В спальне мальчика не оказалось, он сидел в гостиной и смотрел по телевизору мультики. Как это могло произойти, отец тоже понятия не имеет.

– Полагаете, мальчик что-нибудь видел?

– Думаю, да. Несколько слов, которые он нам сказал, позволяют предположить, что в момент нападения он проснулся.

– Прошу прощения, но мне надо позвонить.

Фрэнк отошел на несколько шагов к примыкавшей к спальне ванной и набрал номер Лоране:

– Это я! У нас есть мальчонка лет четырех-пяти, которого придется допросить. Он мог видеть преступника. Мне срочно нужен Карл Дюкре. Позвони ему и пробей все необходимые разрешения, чтобы мы могли заняться отцом и, главное, парнишкой. Пусть он потом свяжется со мной.

– Договорились, сейчас все сделаю. Что там у вас?

– Точная копия преступления, жертвой которого стал Филипп Сильва. С той лишь разницей, что вместо лоботомии злодей использовал тетраплегию.

– На пострадавшей тоже была маска?

– Да, не совсем такая же, но похожая, я срочно отправил ее в лабораторию на экспертизу.

– Черт… вот урод.

– Мне нужно знать, когда мы сможем допросить жертву. Еще я попрошу тебя опять пригласить наше университетское светило, чтобы он осмотрел и вторую маску. Может, он увидит нечто такое, что ускользает от нас.

– Хорошо.

– Все, кто не работает на месте преступления, пусть ждут меня через два часа в конторе, я проведу совещание.

– Она тебя ждет.

– Кто?

– Сам знаешь кто.

– Я перед этим с ней повидаюсь.

– С ума сошел?

– Она нам здорово помогла.

– И что?

– И…

Фрэнк попытался подыскать подходящие слова:

– Нравится она мне.

Не дав Лоране времени ответить, Фрэнк отключился и решил немного походить по квартире, чтобы мысленно воспроизвести события истекшей ночи. Уровень необходимой подготовки с целью успешно осуществить это нападение представлял собой настоящий подвиг, даже больший, чем в случае с Сильвой. В пользу этого говорил весьма специфичный момент – само здание. На этот раз преступник сделал свое черное дело не в заброшенном крыле, где крики жертвы терялись бы в коридорах пустого строения, а в самом сердце жилого квартала, в окружении семьи, когда вокруг было полно других квартир. Как ему только удалось приглушить крики, звук шагов, все остальное… Этим преимуществом Фрэнк надеялся воспользоваться. Чем сложнее будут операции злодея, тем больше у полиции появится шансов поймать его и прижать к стенке.