Персона - [45]

– Незадолго до четырех утра.

– И что он сказал?

– Поскольку муж пребывал в шоковом состоянии, его информация носила довольно путаный характер. Он говорил, что жена лежит рядом и не шевелится. Что нам надо срочно приехать, что она вот-вот умрет.

– Вы можете пройти вместе со мной в квартиру? Мне хотелось бы, чтобы вы описали каждую деталь всего, что увидели по прибытии на место происшествия.

– Да, конечно.

Фрэнк и капитан Лабро вошли в дом. Тот мог похвастаться весьма приятным исполнением, в частности передней стеной из резного камня, и состоял из двух крыльев, в каждом из которых насчитывалось по семь обычных этажей плюс восьмой мансардный. Войдя в массивную, дубовую лакированную дверь, они оказались во внутреннем дворике. Дом выглядел ухоженным, в нем явно недавно отремонтировали фасад, карнизы были искусно отделаны, балконы украшали перила из кованого железа, а на углу виднелись круглые слуховые окна. По всему Парижу таких были тысячи, особенно в этом зажиточном, консервативном квартале Шестнадцатого округа. Из чего Фрэнк сделал вывод, что жертве, чтобы жить здесь вместе с семьей, надо было вести весьма и весьма обеспеченный образ жизни.

Место преступления оцепила полиция, и немногочисленные соседи проявляли болезненное любопытство. Фрэнк предвидел, что по прошествии нескольких дней, когда он очистит от ненужной шелухи их показания, на смену любопытству придут оговоры, причем без всяких на то оснований. В большинстве своем обитатели роскошных кварталов тешили себя иллюзией, что источником проблем являются сами жертвы. Жертвы, ну и, как водится, иностранцы.

На пятый этаж они поднялись по лестнице. Место преступления не отличалось ничем особенным. Фрэнк не смог вычленить ни одной детали, которая выделяла бы его на фоне тысяч других состоятельных жилищ столицы. Тот же паркет, те же лестницы, тот же хаос электропроводки, те же стены, потрескивания, поскрипывания и запах воска. Он столько раз бывал в таких вот местах, обнаруживая в подобных квартирах трупы, что порой даже спрашивал себя, не наслал ли на него кто-то проклятие. Они остановились у двери, которую охранял полицейский сержант.

– Я попрошу вас в точности описать все, что вы увидели.

Капитан Лабро сделал глубокий вдох, собрал вместе воспоминания и приступил к делу, изображая жесты – когда свои, а когда членов его команды.

– Нас было четверо, включая врача и медбрата. Когда мы подошли к двери, она была закрыта. Мы позвонили и назвали себя, давая мужу понять, что это спасатели. Потом подождали, но всего пару секунд. Мужчина пребывал в глубоком шоке, говорил бессвязно и порой демонстрировал признаки кататонии. Я представился и попросил его проводить нас к жертве. Он махнул нам на длинный коридор, показав на дверь в самом его конце. Мы тут же туда прошли.

– Так, давайте пройдем и мы.

За входной дверью располагался небольшой вестибюль, от которого отходил узкий коридор. По левую его сторону тянулась анфилада дверей – гостиная, кухня, спальни и в глубине апартаменты родителей. Фрэнк шел в нескольких шагах за капитаном Лабро и внимательно смотрел по сторонам, стараясь не упустить ни единой детали. Проходя мимо первой двери, ведущей в гостиную, он увидел Марион, которая хлопотала на полу. Девушка тут же его заметила.

– Приветствую, патрон.

Фрэнк не свернул с избранного пути, по-прежнему шагая в фарватере за капитаном Лабро, но при этом поднял над головой руку, чтобы поздороваться с протеже.

– Мы прошли прямо в спальню. Муж входить туда с нами отказался. Сказал, что не хочет видеть ее в таком виде. Сначала плакал, затем говорил, пока не умолк, пребывая, как я уже вам говорил, в шоковом состоянии. Направляясь в спальню, мы увидели мальчонку лет четырех-пяти. Он смотрел в гостиной телевизор.

Капитан показал пальцем на коричневый диван, стоявший перед огромным плоским телевизором посреди самой большой комнаты.

– Я попросил моего сержанта позаботиться о ребенке и отце, а сам с врачом и медбратом пошел дальше.

– Во что был одет муж?

– Хм… Насколько я помню, в бордовый домашний халат поверх классической пижамы в бело-голубую клетку.

В этот момент Фрэнку было глубоко наплевать на одежду мужа. Он незаметно проверял память капитана. Что-то вроде беглой оценки его способности быстро углядеть деталь, которая сама по себе еще ни о чем не говорит. Проверка оказалась весьма убедительной.

Они подошли к родительской спальне. Дверь в эту квадратную комнату была открыта, у дальней стены стояла на ножках кровать, по обе стороны которой красовалось по ночному столику. В окно справа проглядывал двор, дверь слева вела в ванную. Со своего места Фрэнк не видел, что стояло перед кроватью, но мог поспорить на что угодно, что плоский телевизор. Он не заметил ничего необычного, но его не отпускало стойкое ощущение какой-то замшелости. Убранство комнаты больше укладывалось в мир вышедшего на пенсию рантье, нежели подходило семейной чете с маленьким ребенком, которая к тому же вела активный образ жизни. Это ощущение порождало покрывало, будто сошедшее прямо с полотна Берты Моризо[15].

– Жертва лежала на кровати, на спине, совершенно нагая. Первое, что я увидел, была странная маска, прикрывавшая ее лицо. Мне еще никогда не приходилось такие видеть.