Персона - [43]

Он почувствовал, что Тифен проснулась и потянула на себя простыню. Кровать под ней колыхнулась.

– Который час? – спросила она.

– Половина восьмого.

– Черт… Три часа… Маловато…

– Так поспи еще, тебе никто не мешает остаться.

– Значит, республиканским кандидатом в борьбе с Клинтон будет эта оранжевая свинья?

– Естественно.

– Невероятно, Америка и в самом деле свихнулась. Он же пустышка чистой воды, ему ни за что не выиграть в ноябре.

– Посмотрим.

Каль не желал ничего обсуждать.

– Ты знаешь, как все вчера закончилось?

– Тебя это не касается, я сам разберусь. Спи, скоро увидимся, я с тобой свяжусь, – без обиняков сказал он и отправился в душ.

Глава 15

Через неделю после того, как нашли Филиппа Сильву, в дом 36 по набережной Орфевр, чуть ли не с первыми лучами солнца, приехал университетский преподаватель, слывущий главным французским специалистом по маскам древних племен, дабы изучить штуковину, прибитую злодеем к лицу жертвы. У него до такой степени дрожали ноги, что полицейским, дабы избавить его от чреватого опасностями подъема, пришлось освободить один из кабинетов на первом этаже. Знаток добрых десять минут разглядывал маску в лупу. Время от времени на выдохе хмыкал, в другие моменты прочищал горло, да с такой силой, что Фрэнк даже испугался, как бы он не задохнулся. В такие мгновения комиссар подавался вперед, готовый сграбастать его и оказать первую помощь, но старый мудрец каждый раз вновь брался за дело. Исписав в небольшом блокнотике в кожаном переплете две страницы, он наконец поднял голову, положил маску, рядом с ней свою непомерную лупу и сказал:

– Думаю, это современная копия маски доколумбовой эпохи. Относится к культуре тайрона – народа, который правил северной частью Колумбии в период с XIII по XVI века. Это я могу утверждать с точностью семьдесят восемь процентов. К тому же мы, скорее всего, имеем дело с погребальной маской, хотя здесь я не могу быть столь категоричен, – прогремел он на удивление твердым для такого хрупкого тела голосом.

Когда Фрэнк спросил старого профессора о том, каким образом он оценил достоверность своего предположения именно в семьдесят восемь процентов, а не больше или меньше, тот дотошно перечислил ему все моменты, позволявшие определить происхождение доколумбовой маски. Упомянул, естественно, общую форму, но также используемый для ее изготовления камень, технику скульптуры, размеры лица, форму глаз, контуры носа, складки в уголках губ, не позабыв и о внутренней поверхности. Назначение маски представлялось чисто умозрительным, но, по его мнению, отсылало зрителя к погребальным обрядам предков. К традициям, которые никак не вязались с преступником, принимавшим все меры предосторожности, чтобы не убивать своих жертв.

Научная экспертиза маски тоже не пролила свет на ее предназначение. Да, та отнюдь не представляла собой древний артефакт, возраст которого насчитывал бы не одну сотню лет, ей было всего года два, может, чуть больше, но изготовили ее с применением тех же технологий, что и при ваянии античных моделей. Никакого промышленного масштаба, никакого механизированного производства, чтобы с точностью определить источник. Маска порождала кучу проблем, которые Фрэнк был не в состоянии решить. Когда он выслушивал эти объяснения, внутри у него все кипело. В комнату вошла Лоране. На ее лице застыло выражение, обещавшее паршивый день. Для простого смертного других у нее в запасе не имелось, однако Фрэнк умел видеть в нем микроскопическую разницу, менявшую весь смысл.

– Ночью было совершено еще одно преступление с нанесением тяжких телесных повреждений.

– Рассказывай, – отрешенно сказал он.

– Информацию передали непосредственно мне, речь идет о женщине, которую подвергли пыткам.

– Откуда сведения?

– От одной диспетчерши, задолжавшей мне за небольшую услугу. Она присылает мне все случаи нападений, выходящих за рамки обычного.

– Кто работает на месте преступления?

– Я отправила туда всех, это на юге Шестнадцатого округа.

– Всех?

Фрэнк наконец сосредоточил внимание на Лоране:

– Подробности о характере ран она тебе сообщила?

– Нет, только это, но я решила предпринять все мыслимые меры предосторожности.

Фрэнк опять бросил взгляд на маску. Университетское светило продолжало внимательно ее рассматривать, добавляя к предыдущим заметкам новые. Когда комиссар спросил его, закончил он или нет, старый мудрец ответил утвердительно. Фрэнк схватил висевший на спинке стула плащ.

– Как только я увижу, с чем мы столкнулись, тут же тебе позвоню.

Часть вторая

Она рассказала мне все. Без остатка. Все, что мне нужно было знать.

А сломалась, когда увидела, что я играю перфоратором. Потом уже не могла остановиться, до такой степени, что мне даже пришлось поработать ножом, чтобы она больше не вываливала на меня всю эту правду.

У нее до предела расширились зрачки, полностью поглотив зеленую радужную оболочку. Говорить она, по крайней мере, больше не могла, ее без остатка переполняло отчаяние. Мозг превращался в громадный гидролизный завод по производству адреналина, в одну сплошную молекулу страха. Мышцы лица, напрягаясь, порождали застывшие гримасы. Изо рта текла кровь, а когда ее слишком много попадало в гортань, все ее тело сотрясалось от судорог.