Персона - [48]

Кипу бумаг, весившую не один килограмм, она пристроила на край стола, на котором стоял кофейный аппарат из прошлого века. Их устанавливали в стратегически важных пунктах, на каждом этаже, пересечении коридоров и открытом пространстве, где работали подразделения, отводя роль своего рода промежуточных остановок. Глоток содержащегося в них напитка был сродни удару кнутом, жизненно необходимому в измотанном человеческом коллективе, работающем на последнем дыхании.

– Лоране просила меня распечатать все имеющиеся сведения о некоей Виржини Дебассен.

– Да-да, спасибо.

Он схватил красную папку с несколькими страничками внутри. На обложке красовалась фотография Виржини, по всей видимости, с паспорта или какого-то другого удостоверения личности.

– Если других вопросов больше нет, то тебя у кабинета ждет молодая женщина.

– Знаю, я сейчас с ней поговорю.

– На вид симпатичная.

– И не только на вид.

– Хорошего тебе дня, Фрэнк.

– Тебе тоже, Марис.

Она схватила свое барахло и зашагала дальше к лифтам. Что касается Фрэнка, то он продолжил подъем по лестницам. Ему еще оставался не один этаж. С каждым годом он чувствовал, что это упражнение, каким бы незначительным оно ни казалось, его все больше утомляло. Старость вела себя как эгоистичная спутница, предъявляющая на него все права и ни дня не позволяющая ему побыть одному. Ему хотелось повернуться к ней спиной, выставить за дверь и вышвырнуть в окно все ее манатки, чтобы свободно взлетать по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, бегать марафон или взбираться на скалу с помощью одних рук. Теперь, когда ему стукнуло шестьдесят, у него больше не было сил ее оттолкнуть. Немного запыхавшись, он добрался до коридора, ведущего в его кабинет, и в двадцати метрах от себя узнал силуэт Эльги, кутавшейся в черный дождевик. Плащ идеально сочетался с ее шевелюрой цвета воронова крыла.

– Здравствуйте, Эльга.

– Здравствуйте. Прошу прощения, что опять вас беспокою, но я подумала, что вы, может… Как бы это сказать…

– Что я расскажу вам о ходе расследования?

– Совершенно верно. Вас это не затруднит?

Фрэнк подумал, что иметь рядом такую вот Эльгу ему хотелось бы и при расследовании других дел. Вполне возможно, что благодаря ей он действовал бы эффективнее. А она бойчее указывала бы ему на то, чего сам он не видел.

– Нет, не затруднит.

– Вот здорово! Спасибо вам!

Эльга обрадовалась и удивилась. Она боялась, что убедить комиссара рассказать ей о подвижках в расследовании будет гораздо труднее, и даже подготовила доводы. Поэтому всю дорогу на набережную Орфевр прокручивала в голове вопросы и ответы, возражения и контраргументы. Готовилась так, будто собиралась совершить многомиллионную сделку по продаже сервисов «Гугла». И вот теперь с облегчением подумала, что в конечном счете оказалось достаточно лишь ее улыбки. Эта наивная, невероятная мысль обладала тем преимуществом, что отнюдь не мешала задавать ей другие вопросы.

– Значит, вы виделись с Калем Доу?

– Что это мы стоим в коридоре? Давайте пройдем в мой кабинет.

Фрэнк открыл дверь, на которой присутствовала табличка с его фамилией. Комната площадью около дюжины квадратных метров обеспечивала самый что ни на есть спартанский комфорт, а ее обстановку составляли лишь стол, лишенный как стиля, так и возраста, да несколько разнокалиберных стульев. На одном из них и устроилась Эльга. Фрэнк сел в свое старое кресло и положил красную папку поверх десятков других, которыми была завалена вся столешница. Потом на несколько секунд напустил на себя нерешительный вид и сказал:

– Да, виделся. Позавчера. У него в кабинете.

Глава 18

Фрэнк ждал в огромном холле, сидя на диване, выдержанном в минималистском стиле. У него в запасе было полчаса.

Ему было любопытно увидеть обитель всемирной красоты. Что могла напоминать собой штаб-квартира компании, обладающей по всему миру миллиардом клиентов?

Увиденное Фрэнка не разочаровало.

Там оказалось в точности все, что только можно было представить: роскошь, гламур, женщины, цокающие каблучки, полное отсутствие любых физических недостатков и пресловутая смесь безразличия с нарциссизмом. Девушки на ресепшене выступали первыми вдохновительницами этих ценностей, сознательных и бессознательных. По пути к кабинету Каля Фрэнку пришлось преодолеть несколько длинных коридоров. С каждым следующим этажом декор все больше терял в пышности: светлая основа, кое-где фотографии моделей, повсюду белизна и стекло.

После анфилады коридоров за ним пришла высокого полета помощница и проводила в лифт, в котором они поднялись на последний этаж. Руководство всегда занимало верхние этажи – в первую очередь, эта топорная символика напоминала о развратном отношении капитализма к власти.

– У месье Доу встреча, – бросила цапля, пока железная кабинка отсчитывала метры жизненного успеха.

– Что вы, простите, сказали?

– У месье Доу встреча, – повторила цапля, по-прежнему не глядя на Фрэнка.

– У месье Доу встреча?

– Да, у месье Доу встреча.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что у месье Доу встреча.

Цапля наконец оторвала взгляд от мелькавших на цифровом табло цифр и с пренебрежительным выражением лица оглядела Фрэнка с головы до ног. Во всем этом присутствовал некий очевидный момент, напрочь ускользавший от комиссара. Эта фраза, единственная, которую произнесла собеседница, ни о чем ему не говорила.