Персидский поход Петра Великого. Низовой корпус на берегах Каспия (1722-1735) [заметки]
1
До конца XVIII века Дагестан оставался раздробленным на мелкие государственные образования: Тарковское шамхальство (шамхал — титул правителя кумыков, лакцев, даргинцев и других народов в Дагестане), Кайтагское уцмийство (уцмий — наследственный титул правителя Кайтага), Табасаранское майсумство (майсум — титул феодального правителя Южного Табасарана), владения кадия Табасарана (кадий — феодальный титул), Дербентское, Аварское, Казикумухское, Мехтулинское ханства и более 60 аварских, даргинских, лезгинских мелких объединений — союзов сельских обществ.
2
Э'темад од-доуле (перс.) — канцлер или первый министр со всей полнотой власти.
3
От rebel (англ.) — бунтовщик.
4
В современной дагестанской литературе деятельность Хаджи-Дауда оценивается весьма различно: утверждения о его роли вождя «народно-освободительной борьбы» (см.: Бутаев А.А. Народно-освободительное движение на Восточном Кавказе под руководством Хаджи-Давуда Мюшкюрского. Махачкала, 2006. С. 26-29) соседствуют с указаниями на его грабительские действия в отношении крестьян (см.: Гасанов М.Р. Очерки истории Табасарана. Махачкала, 1994. С. 232) и его оценкой как предводителя, «использовавшего широкие народные массы в корыстных целях» (см.: История Дагестана с древнейших вре мен до наших дней. Т. 1. С. 420).
5
Вахтанг VI (1675-1737) был многоопытным политиком; к тому времени он уже дважды принимал ислам и возвращался в православие. С 15 лет он находился заложником в Иране, участвовал в восстании против царя Ираклия I и в 1703 году стал наместником Картли при своем дяде Георгии XI (Гурген-хане), а после его гибели от рук восставших афганцев — царем. Он сумел создать относительно боеспособное войско, под его руководством был создан свод законов («Уложение царя Вахтанга»), которое действовало во всей Грузии, а некоторые законы — и после ее присоединения к России. В 1709 году по его инициативе в Тбилиси была основана первая грузинская типография, в которой вместе с церковными книгами печатались учебники и была издана поэма Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» с комментариями самого царя. Заточенный в крепость за отказ вновь перейти в ислам, он в 1719 году сумел вернуть себе престол и рассчитывал с помощью России освободить Грузию.
6
Согласно делопроизводственной записи оно было сделано Петром устно 13 декабря 1720 года на ассамблее у канцлера Г.И. Головкина (см.: РГАДА. Ф. 5. Оп. 1. № 17. Л. 22 об.).
7
Указание на участвовавшие в походе драгунские и пехотные полки находится в доношении Военной коллегии Сенату от 19 октября 1722 года (см.: РГАДА. Ф. 248. Оп. 7 №380. Л. 143, 145-145 об.).
8
В сентябре 1722 года при раздаче жалованья калмыкам налицо имелось 3727 человек (Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев. Элиста, 1995. С. 37).
9
Указанная Л.Г. Бескровным общая численность корпуса в 46 тысяч человек с возможным превышением этого количества за счет калмыков и кабардинцев наиболее часто встречается в литературе (см.: История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1967. Т. 3. С. 339; История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. С. 413; Павленко Н.И. Указ. соч. С. 431; История Дагестана с древнейших времен до наших дней. Т. 1. С. 422). В последней работе Н.Д. Чекулаева на основании архивных изысканий указано 40 530 человек в составе регулярных и иррегулярных войск. Эта цифра кажется нам наиболее близкой к действительности, с учетом того обстоятельства, что она характеризует не реальный, а списочный состав полков (см.: Чекулаев Н.Д. Российские войска в Дагестане в контексте кавказской политики России (1722-1735 гг.). С. 71-72).
10
Упоминание об этом сохранилось в написанном в историческом сочинении 1915 года «Тарихи Кызларкала» (см.: Шихсаидов А. Р., Айтберов Т. М., Оразаев Г. М.Р. Дагестанские исторические сочинения. М., 1993. С. 222-223). Царь мог посетить эти места (старый «кизлярский городок») и на обратном пути (см.: Васильев Д. Загадка старого Кизляра // Вопросы истории Дагестана (досоветский период). Махачкала, 1974. Вып. 1. С. 53-54).
11
Эти подробности имеются в составленном в последней четверти XVIII века описании похода 1722 года (см.: Муравьева Л.Л. Военно-исторический плакат XVIII в. о Персидском походе Петра I // Археографический ежегодник за 1961 г. М, 1962. С. 407-408; предыдущее издание: Описание похода государя императора Петра Великого к лежащим при Каспийском море персидским провинциям // Русский вестник. 1867. №.4. С. 579), однако указанный ниже рапорт командира десанта их не упоминает.
12
Василий Яковлевич Левашов (1667-1751), как и многие из современников Петра, военную службу начал рядовым, участвовал в Азовских походах 1695 и 1696 годов, где выказал личное мужество и удаль кавалериста-«поединщика». Затем он прошел школу Северной войны, начиная от памятного сражения под Нарвой 1700 года и кончая рейдами у берегов Швеции в 1720-м; сражался под Шлиссельбургом, Полтавой, Ригой. Там же он стал боевым и распорядительным штаб-офицером, умевшим, как показало время, быть не только «отцом-командиром», но и дипломатом, разведчиком и хозяйственником.
13
В.П. Лысцов, О.П. Маркова и Т.Т. Мустафаев в данном случае имеют в виду дипломатический демарш визиря Дамад-Ибрагима паши в Стамбуле (см.: Лысцов В. П. Указ соч. С. 133; Маркова О.П. Указ. соч. С. 27; Мустафаев Т.Т. Указ соч. С. 17). Другие исследователи со ссылкой на турецких авторов указывают на прибытие в лагерь Петра под Дербентом султанского представителя, потребовавшего прекратить поход под угрозой начала войны (см.: Lockhart L. Op. cit. P. 186; Сотавов Н.А. Северный Кавказ в русско- иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. С. 60; Ашурбекова С.Р. Указ. соч. С. 20). Р.И. Магомедова считает, что в ставку Петра прибыл посол Нишли Мехмед-ага (см.: Магомедова Р.И. Указ. соч. С. 16). Имеющиеся в нашем распоряжении указы и прочие бумаги из Кабинета Петра I не содержат информации о прибытии в русский лагерь кого-либо из турецких дипломатов; не поднималась эта тема и в мнениях генералитета на состоявшемся в лагере «консилиуме». Стамбул только в октябре получил точные сведения о походе, а отправленный в Россию Нишли Мехмед-ага прибыл в Москву уже к началу 1723 года и тогда же был принят возвратившимся с Кавказа императором. С.Р. Ашурбекова и Н.А. Сотавов ссылаются на исследование турецкого историка С. Gokce, но на указанных страницах его книги также нет свидетельств о прибытии в ставку Петра I турецкого посла с подобным требованием (Gokce С. Kafkasya ve Osmanli imparatorlugunun Kafkasya siyaseti. Istanbul, 1979. S.30-31).
14
Отец знаменитого екатерининского фельдмаршала и сам сделал неплохую карьеру: начав службу «с дворянами из недорослей» под Нарвой, молодой солдат уже в 1703 году стал гвардейцем, за несколько лет походов дослужился от рядового до капитана Преображенского полка и в 1715 году уже командовал самостоятельной бригадой в Финляндии. Помимо боев и «акций», офицер приобретал дипломатический опыт «во многих знатных посылках к их величествам королям прусскому, польскому и дацкому, двоекратно в Константинополь к российским послам и имел разные важные коммисии», самой известной из которых стала операция по розыску и возвращению укрывшегося в австрийских владениях царевича Алексея.
15
В 1723-1726 годах в составе корпуса имелось то восемь, то девять драгунских полков (см.: РГДА. Ф. 9. Отд. II. № 63. Л. 401; № 78. Л. 706; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1/47. № 18. Л. 209; Сборник РИО. Т. 63. С. 88); к осени 1726-го их осталось семь (см.: РГДА. Ф. 9. Отд. II. № 77. Л. 1144 об.), но к маю 1727-го и в 1728 году снова стало восемь (см.: АВПРИ. Ф. 77. Оп. 77/1. 1727. № 8. Л. 40; Сборник РИО. Т. 94. С. 565). Поданная в Сенат ведомость Военной коллегии от 17 мая 1736 года утверждает, что с 1727 по 1732 год в составе корпуса находилось семь драгунских полков, но при перечислении частей и времени их вывода называет только шесть: Архангелогородский, Ростовский, Новгородский, Московский, Астраханский и Рязанский, а также посланные туда в 1733 году Нижегородский, Псковский и Казанский полки (см.: РГДА. Ф. 248. Оп. 8. № 440. Л. 100-100 об). Однако Казанский полк упоминается в документах корпуса 1727 года. Периодически в состав корпуса включался и Астраханский губернский драгунский полк.
16
Перечислены в ведомости от 1 июня 1725 года (см.: РГВИА. Ф. 20. Оп. 1/47. № 18. Л. 264 об.). К концу 1728 года в составе корпуса опять находилось восемь драгунских (включая Астраханский губернский) и десять пехотных полков (см.: Сборник РИО. Т. 94. С. 565).
17
А.Л. Гизетти полагал, что они были выделены из состава прибывших в 1726 году пяти полков (см.: Гизетти А.Л. Хроника кавказских войск. Тифлис, 1896. С. 2). Но в мае 1728 года в корпусе числилось только десять «старых» полков и пять «новых», прибывших в 1726-м (см.: Сборник РИО. Т. 94. С. 565); кроме того, в июне 1729 года в состав Низового корпуса был послан «ландмилицкой» полк, который В.В. Долгоруков получил разрешение расформировать (см.: Сборник РИО. Т. 94. С. 676; Т. 101. С. 43).
18
«Реестр» был составлен послом Измаил-беком 2 октября 1723 года для канцлера Г.И. Головкина и переведен переводчиком Тевкелевым.
19
Тая — тюк, кипа товара весом в восемь пудов.
20
Туман — денежная единица Ирана, в описываемое время приравнивалась к десяти российским рублям.
21
Шафран представляет собой тычинки растения семейства крокусовых (Crocus sativus). Тычинки собираются вручную, а затем высушиваются. Для получения полукилограмма пряности нужно 225 тысяч тычинок.
22
В специальной работе, посвященной развитию экономики Дагестана после Персидского похода, все указанные свидетельства о российских инновациях ограничиваются периодом 1722-1724 годов (см.: Магомедов Н. А., Магомедов Д.М. Меры русского правительства по экономическому развитию прикаспийской зоны Дагестана // Русско-дагестанские взаимоотношения в XVI — начале XX в. С. 88-95).
23
Согласно словарю В.И. Даля, савры — кожаные подколенники у седла,
24
Миткаль — суровая тонкая хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения. В результате отделки из него получают ситец и бельевые ткани — мадаполам, муслин и др. Кумач — хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения, окрашенная в красный цвет. Кисея — легкая, редкая прозрачная хлопчатобумажная ткань с ткацким рисунком в крупную клетку и набивным цветочным орнаментом по белому или светлому фону. Коноват (коловат) — восточная шелковая ткань, иногда затканная золотой или серебряной нитью.
25
Сагнаки (согнаки, сыгнахи) или «армянское собрание», «армянское войско» — горные укрепленные районы в Карабахе.
26
Сипахи (спахи, спахии, спаги, от перс, воин, солдат) — в Османской империи воины кавалерийских отрядов, входивших в XV-XVIII веках в состав регулярного войска, состоявшего на жалованье у турецкого правительства.
27
Будущий шах Надир происходил из туркменского племени афшар в Северной Персии. Его предки вместе с представителями других туркменских племен (каджаров, румлу, шамлу) когда-то составляли основу армии сефевидских шахов и, поселившись в иранских провинциях, сохраняли кочевой образ жизни. Надир Кули родился в ноябре 1688 года в бедной семье, занимавшейся выделкой овчин, в детстве был угнан в рабство узбеками Хорезма, но бежал из неволи и вернулся в родной Хорасан, где несколько лет служил местному вождю Баба Али-беку Ахмадлу. Отважный и энергичный воин быстро выдвинулся и стал его зятем, командиром собственного отряда и начальником крепости Абиверд. После смерти своего благодетеля в годы охватившей Иран смуты он подался на службу к мешхедскому Мелик-Махмуду, затем изменил ему и стал лихим «полевым командиром», подчинявшим своей власти города Хорасана. Позднее он говорил, что в то время ему было откровение освободить страну от власти иноземцев, но до этого было еще далеко.
28
Векиль (араб.) - уполномоченный, поверенный, заместитель.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.
«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Эрнст Иоганн Бирон — знаковая фигура российской истории XVIII столетия. Имя удачливого придворного неразрывно связано с царствованием императрицы Анны Иоанновны, нередко называемым «бироновщиной» — настолько необъятной казалась потомкам власть фаворита царицы. Но так ли было на самом деле? Много или мало было в России «немцев» при Анне Иоанновне? Какое место занимал среди них Бирон и в чем состояла роль фаворита в системе управления самодержавной монархии?Ответам на эти вопросы посвящена эта книга. Известный историк Игорь Курукин на основании сохранившихся документов попытался восстановить реальную биографию бедного курляндского дворянина, сумевшего сделаться важной политической фигурой, пережить опалу и ссылку и дважды стать владетельным герцогом.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
16 (29) октября 1914 г. Германия руками контр-адмирала Вильгельма Сушона, занявшего пост командующего флотом султана Мехмеда V, втянула Турцию в мировую войну, в результате которой многовековая империя османов исчезла с политической карты мира. События трех месяцев, которые разделили открытие военных действий в Европе и начало войны между Турцией и державами Антанты, и являются предметом настоящего исследования.В работе предпринята попытка воссоздать целостную картину событий, непосредственно предшествовавших началу военных действий в Черном море, и нападения германо-турецкого флота на российские порты, вовлекшего Турцию в Первую мировую войну.
Московско-литовские пограничные войны конца XV — первой трети XVI в. взломали геополитическую ситуацию Восточной Европы. Книга посвящена наименее изученной — первой из них. В ней определились стратегия отношений соседних государств, идеология Российского государства, провозгласившего программу собирания русских земель ВКЛ.Автор применил историко-географический подход к источникам, сделав выводы о ходе военных действий, их направленности, определив территориальные потери, регионы следующего конфликта. Военные действия выявили границу — первую линию обороны ВКЛ, внимание к ее конфигурации и местности позволило понять замыслы сторон.Впервые проанализированы методы ведения войны — запугивание населения, пресечение торговли, наезды, ослабление центров власти, привлечение местных князей, захваты и колонизация земель; боевые действия занимали подчиненное место.
Автор впервые в отечественной науке подробно освещает кризис последней четверти XV в. в экономических и политических отношений России и Ливонии, используя обширную источниковую базу. Образование единого Русского государства при Иване III, политика собирания русских земель и попытки выйти на европейскую арену привели к болезненной трансформации многовековых связей. Несмотря на закрытие Ганзейского двора в Новгороде, арест и долгое заключение «немецких» купцов, торговля между сторонами развивались и приняла новый характер, нарушавший привилегии традиционных торговых центров. Политика ливонских магистров и наиболее выдающегося из них — Вольтера фон Плеттенберга, направленная на консолидацию ливонских государств и компромисс с Россией, не могла остановить сползание русско-ливонских отношений к военному противостоянию на рубеже ХV–ХVІ столетий.
Книга посвящена важному эпизоду русско-литовских отношений — Стародубской войне 1534—1537 гг. Хотя она не принесла ни одной из сторон больших территориальных приобретений, но по напряжению сил и масштабу боевых действий в пограничье от Опочки на севере до Чернигова на юге нисколько не уступала иным кампаниям. Не сходясь в крупных полевых сражениях, армии ожесточенно штурмовали крепости, совершали глубокие рейды по территории противника: зимой 1535 г. русские почти дошли до Вильны.Особый интерес придает сохранность большого комплекса источников.