Персеполь - [32]

Хотя в 458 г., при Артаксерксе I, в основном строительство в Персеполе закончилось, сотни работников должны были следить за состоянием зданий и часто ремонтировать их, так как иначе стены из сырцового кирпича могли бы легко обвалиться во время ливневых дождей, обычных в тех краях между декабрем и мартом. Необходимо было также держать в порядке дренажную систему и ухаживать за садами, разбитыми на террасе и в ее окрестностях [47].

Таким образом, в течение нескольких десятилетий возник город, который, по словам Страбона (XV, 3, 6), был самым благоустроенным и выделялся красотой своих зданий, а по величине уступал лишь Сузам. Страбон добавляет также, что в Персеполе и Пасаргадах хранились главные сокровища Ахеменидов, так как оба эти города были хорошо укреплены и овеяны славой предков.

Хозяйственные тексты дают также достоверную картину жизни и работы мастеров и ремесленников, которые строили Персеполь вместе со всеми его дворцами и другими зданиями. В городе трудились каменотесы, плотники, кузнецы, ювелиры, скульпторы. На строительных работах в Персеполе было занято одновременно около 4000 человек, и его сооружение велось более 50 лет. О масштабах этой работы определенное представление может дать тот факт, что уже на подготовительном этапе нужно было превратить около 125 000 м² неровной скальной поверхности в платформу определенной архитектурной формы[48].

Царские работники, занятые в Персеполе и на других строительствах, называются в текстах куртаги (дословно: «домашний раб», но обычно этот термин имеет более широкое значение, а именно — «люди», «работники»).

В этническом отношении курташ состояли из представителей покоренных персами народов: египтян, вавилонян, лидийцев, ионийцев, каппадокийцев, «арийцев, согдийцев, бактрийцев и т. д. Например, по свидетельству одного документа, в 501 г. лишь в одной партии работников насчитывалось 547 египтян. В 498 г. в Персеполе работало 224 «ассирийских» (очевидно, сирийских) курташ. В других документах упоминаются 55 каменотесов, «которые прибыли из Египта в Персию», 72 карийских золотых дел мастера, 1149 «разноплеменных» ремесленников и т. д.

Курташ работали не только в Персеполе, по были размещены и в более ста царских имениях по всей Персии и Эламу, обслуживая громадное царское хозяйство. Число таких работников доходило до 20 тысяч. Они жили, как правило, семьями и в соответствии с хозяйственными потребностями переходили с места на место (например, из Суз в Персеполь и т. д.).

Курташ получали плату зерном (обычно ячменем, реже пшеницей и просом, а во время нахождения в пути — мукой), пивом и растительным маслом. В период царствования Дария I мужчины обычно получали в день 1 л зерна, женщины — от 0,7 до 1 л., подростки обоего пола по 0,5 л. Сезамное масло выдавали из расчета 1 л в месяц. Взрослым работникам выдавали также пиво (от 10 до 30 л в месяц). Мясо получали лишь небольшое число работников, наиболее квалифицированные ремесленники и старшины рабочих групп. Таким образом, плата или рационы, которые курташ получали при Дарии I, были весьма невелики. Их хватало на жизнь, но вряд ли у работников оставались излишки. Однако с конца царствования Дария I части курташ кроме продуктов стали выдавать также денежную плату нечеканеным серебром. При Ксерксе такая практика начала прочно входить в жизнь и ставки стали гораздо выше, чем при Дарии I, — от 1 до 8 сиклей серебра в месяц. Большинство же курташ получало 3–4 сикля серебра в месяц. Несомненно, это была сравнительно высокая плата — в три-четыре раза больше, чем платили в Вавилонии того времени взрослому квалифицированному наемному работнику, который в среднем получал 1 сикль серебра в месяц. При этом цены на продукты питания в Вавилонии и Иране VI–V в.в. до н. I были примерно одинаковы. Следует иметь также в виду, что кроме денежной платы курташ получали еще продукты и поэтому им не было надобности часто прибегать к рынку.

Юридический статус курташ был неоднороден. Среди них имелось значительное количество рабов-военнопленных, некоторое число свободных, трудившихся добровольно за плату (например, пастухи), а также лица, отбывавшие годовую повинность на царя. Однако аппарат управления относился ко всем этим группам курташ как к равноправным в экономическом отношении. Именно поэтому не было резкой градации в оплате различных групп курташ. Она, скорее, наблюдалась внутри отдельных групп. Другими словами, если не все курташ получали одинаковую плату, то это зависело от их ремесла, квалификации, интенсивности труда, размера и качества выполненной работы, а также пола и возраста.

Таким образом, в методах управления рабочим персоналом царского хозяйства при Ксерксе (а частично еще в конце царствования Дария I) произошли существенные изменения. Работникам царского хозяйства стали выдавать сравнительно высокую плату, которая была в несколько раз выше, чем на свободном рынке труда в соседних странах. Очевидно, это вызвало заинтересованность работников в количестве и качестве работы, результатах своего труда и сделало царское хозяйство более эффективным. Появилась возможность за счет огромных средств, собранных в качестве подати с покоренных народов, высоко оплачивать труд квалифицированных ремесленников, строивших царские дворцы и обслуживавших их.