Перламутровые крылья - [6]

— Можно, я возьму друзьям показать? — невинно округлив глаза, спросило бесстыжее существо.

— Тенери! — рядом со мной опустилась пара взрослых птиц, чьи крылья сияли завораживающим перламутром. Они застыли в нескольких шагах, бросая обеспокоенные взгляды на птенца в моих руках.

— Простите, мы не уследили, когда он исчез из общей стаи, — извинялась мать, ломая руки.

— Тамила, Гранус, — окликнул их Птах. — Что же вы так беспечны с собственным потомством, — притворно пожурил он пару Ависов, стараясь свести все в шутку — однако лоснящийся лоб выдавал больше беспокойства, чем хотел показать Саммун — и не выжидая паузы, продолжил обращаясь к Нагу.

— Знакомьтесь, Гранус и Тамила Оррис, мой брат и его жена. А этот малец, напугавший нас до смерти, — нервно хохотнул он, — должно быть, мой племянник.

— Вы правы, ваше высочество, это Тенери, наш младший, ему недавно исполнилось пять, и сегодня мы учили его летать, — отозвался гордый Гранус, уверенно держа себя в новой и очень непривычной компании — уверен, что так много Нагов ему не доводилось встречать прежде. — Прошу прошения у вас и вашего уважаемого гостя, — развернулся он в сторону Нага с легким поклоном.

— Гарам Аргум Дот, глава Союза Наговских племен. Уверен, дорогой брат, ты уже слышал, но еще не встречался с нашим высоким гостем, официальная встреча назначена на четвертый восход солнца.

— Рад познакомиться.

— Взаимно, — кивнул Наг, справившись с обуревавшим его чувством недовольства.

Ависы вряд ли смогли бы распознать реакции змей — слишком мало общения случалось между нашими видами. Да и обыватели среди Нагов могли бы с легкостью пропустить сузившиеся до ресницы зрачки, выдававшие крайнюю степень возмущения Дота. Еще бы, такая глупость чуть не стоила многих лет работы! Впрочем, ничем больше Дот не выказывал своего истинного настроения.

— Не возражаете, если я возьму Тенери? — осторожно, стараясь не привлекать лишнего внимания, спросила все еще взволнованная Тамила. Вряд ли ее мог порадовать вид собственного птенца в руках Нага.

Забыв о назойливой «глупости», попортившей мне чешую, я перевел взгляд вниз. Птенец устроился щекой на моей груди и водил крошечным пальчиком вдоль узорчатой кожи, не замечая ничего вокруг. Он был теплым… и съедобным.

— Конечно, — безучастно отозвался я, передавая матери ее дитя.

Инцидент был исчерпан. Прогулка пополнилась новыми знакомствами и не случившейся трагедией. Мы снова вышли на аллею.

— Спас-с-сибо, — неслышно прошелестел Зутор, благодаря за то, что я спас его хвост.

Несмотря на тот факт, что Наг четко придерживался инструкций, это бы не избавило его от наказания, могущего навсегда сделать калекой. Наг без хвоста — мусор, изгой.

Я кивнул, принимая благодарность.

— Подождите! — раздалось позади, снова заставив всю процессию остановиться. К нам несся птенец, помахивая крыльями и спотыкаясь.

«Зачем птицам уродливые ноги?» — подумал я в очередной раз.

Тем временем птенец замер передо мной, тяжело дыша и заваливаясь вперед, обнял меня за хвост, будто ствол дерева.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, как напряглись все Наги за моей спиной. Хвост — очень личное дело каждой змеи и касаться его могут только самые близкие члены гнезда, тем более, руками.

— Извините меня, я виноват, — пропела беззаботная птичка, высоко задирая подбородок, крылышки неровно подрагивали, но не от страха, а от жгучего любопытства, светившегося в серых глазах. — Мама сказала вернуть, — детеныш протянул мне чешуйку. Те, кто стояли позади, не могли рассмотреть предмет.

— Оставь себе, — вялое раздражение на то, что приходится терпеть неуважительное отношение к себе, крутилось клубком внутри. Я, начальник тайного подразделения по борьбе с врагами Союза, вынужден принимать участие в этом спектакле. Но сейчас на меня смотрят многие Ависы и решают, опасны ли для них змеи.

— А вы не обидитесь? — продолжала щупать мой хвост назойливая букашка.

— Нет, — сквозь зубы прошипел я. — Тебя заждались родители.

Надеяться на то, что птенец поймет намек, не приходилось, однако он кивнул, и вприпрыжку понесся обратно, отрывая розоватые пятки от земли…

Наг сверлил меня нечитаемым взглядом целую вечность. Затем вывернул кинжал одним мимолетным движением и приподнялся. Выглядел он неважно, возможно, еще сутки, и он сам отправится к праотцам.

Зыркнув на змею с лютой ненавистью, я метнулся обратно к лестнице. Взлетел по ней, словно меня нес ветер, и ударил тяжелым люком сверху, отчаянно принимаясь стаскивать камни и булыжники, отыскавшиеся на чердаке.

Все, чего я желал, это дать твари время сдохнуть самостоятельно. Мысли о собственной смерти испарились словно пустой сон. Я выживу, а он издохнет сам или же… или же я найду способ его убить.

Перышко пятое

Прохладный ночной воздух щекотал перья, пока я наблюдал из-за газовой занавеси за танцующими в бальной зале парами. Серебрящаяся ткань превращала парящих над паркетом птиц в чарующих духов луны, исполняющих танец, древний, как мир. Невесомые, они поднимались выше, отрывая пальцы от теплой поверхности пола, грациозно перебирали руками, глядя друг на друга, общались взглядами, задевали перьями разгоряченную кожу.